Рассказы об армии
Шрифт:
– Думаю, что мы сработаемся. Тебя как зовут?
Вернувшись во взводную палатку я объяснил народу ситуацию и отправил часть свободных солдат протянуть провода к расположениям всех рот и к соседнему батальону. Особое внимание обратил на то, что все линии должны быть замаскированы, как на войне. С дневальным мы развернули в рабочее положение походный телефонный коммутатор и я со спокойной совестью пошёл к остальным пилить дрова.
Часа через три, уже в потёмках, возле палатки остановился ГаЗ-66 комбата. Он вытянул из кузова мотопилу и запасную цепь. Мои
Майор удивлённый быстрым и точным руководством вставил свои три копейки.
– Приказываю закончить связь к двенадцати часам завтрашнего дня!
– Есть, товарищ майор!
В десять часов вечера, после позднего ужина я позвонил в палатку комбата.
– Товарищ майор, Ваше задание выполнено! Связь в батальоне установлена, с соседним батальоном - тоже. Связь с полком установить не представляется возможным из-за того, что соседний батальон не развернул свою телефонную сеть.
– Класс!
– донеслось из телефонной трубки.
Наутро меня окликнул от своей палатки майор, когда я разминал затёкшие после лежания на топчане суставы.
– Оказывается, товарищ командир взвода связи, Вам звание не утверждено. И по нашим документам Вы - всё ещё сержант. Поэтому, назначаю Вас заместителем командира взвода связи. Представляю Вам вашего командира.
Я посмотрел на нового шефа, который был тоже намного старше меня. Лёгкое похмелье скрашивало его интеллигентное лицо.
– Ну наконец-то, будет громоотвод. Значит я могу быть свободен?
– Что значит, свободен? Передать, как полагается взвод и, кроме того, ...
– Кроме того - это уже к нему, - я показал пальцем на лейтенанта партизанской службы, - Пошли, начальник, с личным составом познакомлю.
Личный состав неохотно построился и недружелюбно выслушал моё сообщение о новом командире взвода. После команды "Разойдись!" подошли к нему, о чём-то переговорили, зашли в палатку, потом оттуда донеслось всеобщее ржание и через некоторое время, выйдя из палатки, один из воинов подошёл ко мне как раз в тот момент, когда я заканчивал растираться снегом.
– Всё ништяк, командир! Он - наш человек. Будет тебя слушаться.
Я хмыкнул и задумался. Дядьки и в самом деле заслуживали какого-то самоотверженного поступка. Идея пришла в голову моментально. Застегнув молнию на своей лётной куртке, я посмотрел на погоны, потом оторвал от дерева шмат коры и повесил рядом со звёздочкой ослепительно-жёлтые лычки. В таком виде отправился к палатке майора.
– Товарищ майор, прибыл по приказанию командира взвода связи!
Майор надел ушанку и, приложив руку к виску, выслушал окончание фразы. Потом уставился на мой погон.
– Это ещё что за х,,,,,,?
–
На этот раз в дых я не получил. Майор протянул руку и повытаскивал из-под моего погона куски коры и швырнул их к печке. Потом приблизил ко мне лицо так, что звякнули наши кокарды. Некоторое время посоревновались кто кого пересмотрит.
– Ты долго ещё будешь хохмить?
– Прямо сейчас и закончу. Командир взвода приказал узнать, когда будет выплачено денежное довольствие вместе с полевыми. Поскольку мы призваны в ряды Советской Армии, то надо выполнять все законы...
Руку опять удалось отбить. Всё-таки, я помоложе и реакция у меня лучше. А ещё я по глазам вижу, когда майор "шутить" задумывает. Получив костяшками пальцев по бицепсу, майор задумчиво почесал через бушлат ушибленное место.
– Сегодня спрошу у начфина.
Ближе к вечеру, узрев издалека "шишигу" комбата, я отвёл в сторону нашего командира взвода и обяснил ему, зачем его комбат может вызывать. После звонка по телефону наш взводный ушёл к палатке руководства. Вернулся с бумагой в руке.
– Всем получить денежное довольствие! Только никому об этом не рассказывайте.
Народ на радостях в полной темноте завёл БРДМ и скатался в близлежащую деревню. Любить службу воины стали ещё усердней. С утра я натаскивал своего командира по вопросам связи, а мужики забавлялись тем, что сворачивали и разворачивали штабную палатку, грузили и выгружали батальонное имущество на машины. Протестов не было. Как не было и нашего ответственного за мотопилу. Зато от тех мест, где расположились роты нашего батальона, звенел мотор и ухали упавшие деревья. К вечеру рота "проставлялась" и взвод связи заканчивал серьёзной дегустацией вино-водочной продукции очередной день по защите нашей родины.
Когда стали тренироваться в проведении сеансов связи, то бойцы и пьянки поумерили. Так стало интересно. В ротах, по-видимому, с обучение было хуже, потому что пришлось организовывать комбату вечерний патруль, который после наступления темноты должен был "прочесать" расположение батальона и, подобрав бесхозные тела, как минимум, занести их в ближайшую палатку. Мне же комбат стал устраивать маленькие пакости.
– Мне бы письмо отправить надо, товарищ майор. Вы в деревню сегодня поедете?
– Сегодня - нет.
По глазам вижу, что врёт, но вида не подаю и огорчённо удаляюсь. Оставляя офицера с маленькой радостью. Дождавшись темноты и когда комбат сел в свой шэ-шэ, я ринулся по полю в сторону выезда на дорогу, зацепился за кузов сзади и, выждав, когда "газон" сбавил скорость, запрыгав на корневищах деревьев, забрасываю тело в кузов. На некоторое время прикидываюсь ветошью и в деревне, когда комбат удалился от машины, я тоже спрыгнул и пошёл следом. Захожу в магазин. В нём же и почта. Я подкрадываюсь сзади к командиру.