Рассказы

Киселёва Мария

Раздался звонок. Может, мама? Нет, это Юрка.

— Что это у вас? Я со второго этажа шум услышал. Это ботинки — гусарики? Так они на кухне висят, сохнут. Я проходил, видел.

— Ну вот, сохнут! Все сохнут и сохнут. Сидел бы в коляске, раз сохнут.

Лешка протягивал руки, просился на пол и даже сам попытался вылезти.

Юрка предложил обуть его в Витины сандалии.

— Что ты, они сразу свалятся. Ой! — вдруг обрадовался Витя. — Валенки мои! Они хоть и велики, но не свалятся! Ура!

Лешка

стоял среди комнаты и удивленно смотрел себе на ноги.

— Кот в сапогах! Кот Котофеич! — кричали Витя с Юркой. — Шагай, шагай. Вот, во-от.

— Фу, наконец рев прекратился, а то хоть беги! Ой, я с этим Алехой и пистолет забыл показать. Подожди.

Витя сунул что-то в карман и побежал на кухню. Он скоро вернулся.

— Во! — и стрельнул в Юру водяной струей. — Во! — и пустил вверх фонтанчик.

Лешка неуклюже подошел к ним.

— У-у! — и показал пальцем на пистолет.

— Вот смотри, — Витя брызнул братцу в лицо.

Тот сразу заплакал.

— Ну, опять! Никаких шуток не понимает.

— А ты не дразни, — серьезно заметил Юра. — Его надо заинтересовать. Какое у него любимое занятие?

— Да никакого занятия.

— Ну что он любит делать?

— Реветь. Да в ванну что-нибудь кидать. Когда я глиссер пускаю, он всегда лезет, мешает. Вот и все занятие.

— Ну и хорошее занятие! Отведем его в ванную. Пусть один забавляется.

Налили половину ванны. Лешка ухватился за край и заглянул. Потом взял погремушку и кинул в воду.

— Вот-вот. Сейчас начнет все туда бросать. Он всегда так: бросит и показывает: у-у!

— Вот и пусть. Пойдем теперь стрелять.

Одного пистолета на двоих мало. Отстреливаться нечем. Юрка сбегал домой и принес велосипедный насос. Вот когда пошла война! Лешка несколько раз приходил в комнату, брал свои игрушки и, конечно, бросал их в воду. А ведь он ничего, этот Алеха. С ним жить можно!

— Огонь! — кричал Юрка, выпуская из насоса мощную струю. Витька не дурак, сразу закрылся вышитой подушечкой. Дзынь! — звонок. Мама. Ой, оказывается, в комнате все перевернуто, залито. На полу целые лужи.

— Лешку веди. Закрой дверь в ванной, — быстро сказал Витя Юрке и побежал открывать.

— Спит еще? — спросила мама вполголоса.

— Да, спит! Проснулся сразу, и начался страшный рев! Мы еле уняли.

— Молодцы.

Мама вошла в комнату и сразу тихонько охнула. Она хотела присесть на стул, но не села, потому что в середине его было круглое озерцо.

— Это вот… Лешку забавляли… — пробормотал Витя.

Лешка уже ковылял к маме. Он стал дергать ее за платье и тянуть к двери: у-уу! Мама глянула на валенки, на большие мокрые следы и решительно направилась в ванную. На пороге она повернулась:

— Что это?

Действительно, что это? В мутно-белой воде плавало белье, два мяча, погремушка,

ботик. Вот дурной Алешка, чего только не набросал. Но вода-то почему белая? И мама спрашивала об этом, а Витя сам удивляется.

Когда спустили воду, все объяснилось. На дне лежала открытая банка с мыльной стружкой и размокшая коробка зубного порошка. Еще достали оттуда совок для мусора, сапожную щетку, мамину лакированную туфлю и Витин дневник.

День рождения

— Мам, я придумал хорошую вещь.

— Неужели?

— Давай праздновать мое рождение во дворе.

— Ну что ты, Вадик, мы же не на даче.

— Пускай не на даче. Дава-ай.

— И я на работу ухожу.

— Пускай уходишь. Дава-ай. Ну, ма-ам! Поставим стол под деревом. Вовка сказал: «Хорошая вещь!»

Вадик стал ходить за мамой и все тянул: «Ну, ма-ам, а, ма-ам» — до тех пор, пока мама махнула рукой. Согласна.

Столик поставили под деревом. Расселись на маленьких стульчиках и на скамейках. Вадик держал пакеты, а мама быстро брала из них сладости и раскладывала на пластмассовые тарелки. Потом она увела Вадика домой и надела на него чистый костюмчик.

— Вот сын уже и без мамы обходится. — Ну, беги, празднуй. Ключ не потеряй. — И ушла на работу.

Все ждали Вадика.

— Садись скорее!

А садиться и не на что. Вадик подумал и придумал:

— Сейчас принесу санки.

А ведь неплохо. Посидеть летом на санках на своем празднике. Вадик с санками на голове вышел из кладовой и — толк! — в дверь. Закрыто. Еще — опять закрыто. И ключа не видно. Тогда он крикнул в окно:

— Вовка! Открой меня! Я закрылся, понимаешь?

Вовка стал стучать в дверь квартиры:

— Давай ключ. Чем я открою?

— Да он же снаружи. Как нету? Ты куда смотришь? Смотри в замочную дырочку. Вот куда я смотрю и увидишь.

— Да ну тебя. Какой тут ключ? Тут что-то шевелится в замочной дырочке. Твой глаз, наверно.

— Да зачем тебе глаз? Ты ищи ключ!

— Ну хватит! — Вовка дернул за ручку. — Выходи, а то ребята ждут!

Легко сказать — выходи. Гости уже толпились у дверей, царапали чем-то замок.

— Ну откройте, — ныл Вадик. — Я к вам хочу.

— Сейчас.

Опять что-то поскребло в замке.

— Никак, — наконец сказал Вовка. — Ну ладно, ты уж сиди, а мы пойдем день рождения справлять.

Вадик, конечно, заплакал. А потом стал смотреть из окна. С третьего этажа. Зачем-то двигают столик? А-а, к окну поближе. Уселись. Вовка помахал руками и показал наверх.

— Вы чего? — крикнул Вадик.

— Поздравляем тебя! Слышишь? Поздравляем! Вот. И руки жмем!

— Жмете! — крикнул Вадик. — Лучше бы ключ нашли!

— Ключ нашел? Ура-а! — вскочили ребята.