Рассказы
Шрифт:
– Так прошел всего день, - резонно возразил мой собеседник.
– Ты проживи еще лет тридцать, а потом посмотри, что получится.
Я подумала. Потом представила себя через тридцать лет: без Витьки, без докторской степени и с морщинкой на лбу, как у мамы.
– Н-да, - сказала я вслух.
– Ей тогда очень нужна была поддержка, - заговорил Виктор.
– Помощь друга. За это я и хотел извиниться. И за то, что был бесчувственным болваном, само собой. Мне стоило позвонить ей много лет назад.
– Думаете,
– вырвалось у меня.
– Ой, извините.
– Я думаю...
– Виктор помедлил.
– Думаю, у нее все будет хорошо. Это самое главное.
– А... какое место она тогда заняла на олимпиаде?
В трубке раздался треск.
– Уж извини, не отвечу, - раздался сквозь помехи голос Виктора.
– Но вот что я тебе скажу. Мне кажется, ты выступишь еще лучше.
– Правда?
– Самая настоящая.
Я помолчала.
– После ваших слов и вправду хочется пойти на олимпиаду.
– Еще бы. Не отдавать же первый приз этой, как ее...
– Переспеловой, - автоматически сказала я.
– Постойте, вы же никого не знаете из нашей школы!
– Я? Нет... конечно, нет. Хотя когда-то я тоже там учился.
Виктор замолчал. Почему-то я твердо знала, что разговор подошел к концу.
Мы заговорили одновременно.
– Наверное, я...
– начала я.
– Наверное, мне пора, - просто сказал он.
– Ага. Я не буду поднимать трубку, когда вы перезвоните, - сказала я.
– Кому?
– Самсоновым. Вы же набирали их номер?
– Ах, да. Да, конечно... Я перезвоню. Но попозже, хорошо?
Я улыбнулась.
– Вы у меня спрашиваете разрешения?
Виктор хмыкнул.
– Я бы позвонил твоему другу, но, боюсь, этот юный негодяй не воспримет меня всерьез. Хотя было бы забавно.
В этот раз звон в трубке прозвучал тихо-тихо, будто прощаясь.
– Удачи вам, - искренне сказала я.
– Спасибо. И тебе. И еще одно...
– Да?
– Счастливого будущего, - сказал Виктор. И связь оборвалась.
Позже, когда я села за письменный стол с раскрытым задачником, я поставила аппарат рядом с собой. Но в тот вечер телефон так и не зазвонил.
Виктор положил трубку. Отключил датчики.
– Вернулся?
– спросила Ольга.
– У тебя было такое лицо...
– Какое?
– Такое... знаешь... как тогда.
Они замолчали.
Точно так же, как минуту назад - только между ними больше не было телефона.
– Датчик три раза звенел, - задумчиво сказал Виктор.
– Или больше? Я боялся, что меня выбросит из разговора.
– Но ты ведь ничего такого не сказал? Я не догадалась?
– Не догадалась, - подтвердил он.
– Хотя я чуть не признался, что мы снова стали друзьями в университете.
– Стали встречаться...
– И поженились.
–
– Знаешь, мне правда тогда было плохо. Если бы тот Виктор не позвонил...
– Ты бы не поступила на мехмат?
– Поступила бы. Но...
– Она улыбнулась.
– Я не догадалась, что это был ты.
– Да уж, мой старенький телефон такого не умел, - улыбнулся Виктор.
Он сел рядом с ней.
– Я люблю тебя.
– Правда?
– Самая настоящая.
Учебная тревога
Каюту залил солнечный свет. В западном полушарии Марса наступило утро.
– Вот и солнце взошло.
– Джей оторвался от карт.
– Ага, - безразлично отозвалась Карен.
– Еще два часа вахты. Твой ход.
Орбитальную станцию "Джи-два" запустили в сорок четвертом году, когда первая станция была уже на последнем издыхании. 2344 - ну это что за дата? Эх, не могли годик подождать! Я люблю красивые числа и красивых девушек, но мне не везет ни с теми, ни с другими. Агент безопасности, без повышения уже более трех лет, и чувствую я, эта должность на "Джи-два" - мой потолок. Сидеть мне вот так с коллегами, ждать окончания вахты и пялиться в иллюминатор. Лучше, конечно, чем в отделении Бюро в каком-нибудь захолустном городе, но... эх.
– Рик, ты где витаешь?
– Оклик Карен вернул меня к действительности.
– Если проиграешь все печенье, отыграться и не мечтай!
– Сластена...
– Я ухмыльнулся.
– С каких это пор страсть к шоколадному печенью является непременным атрибутом агентов Бюро?
– Самокритика, агент Стивенс?
– Само собой, агент Рэйс.
– А каком выигрыше вообще может идти речь, когда за этим столом сижу я?
– Джей попытался закинуть ноги на стол, промахнулся, чуть не вылетев из кресла, и небрежно махнул рукой.
– Вы, дети мои, проигрались в пух и прах еще до своего появления на свет. Смотрите, как это делает мастер!
За что мы его любим, так это за благодушие. Джей - такой же неудачник, как и мы с Карен, но умения делать хорошую мину при плохой игре у него не отнимешь.
– Знаете, что меня в нашей работе удивляет больше всего?
– Карен рассеяно посмотрела в свои карты, покачала головой и разжала пальцы. Прямоугольные кусочки бумаги, кувыркаясь, полетели на пол. Ага, мелочь, как я и предполагал...
– Как быстро мы ко всему привыкаем. Лет пятьсот назад при одной мысли о полете на Марс открывались рты. Лет двести назад, стоило сказать, что атмосферу Марса можно обогатить и выйти из-под куполов, меня бы сразу подняли на смех. А лет пятьдесят назад мне бы никто не поверил, если бы я рассказала, чем закончится полное терраформирование.