Расстояние в один вечер
Шрифт:
Капитан взглянул на удостоверение, вернул Гнедичу, кисло улыбнулся.
— Ну и дела-а… отойдем-ка.
Они прошлись по берегу до первых кустов ольхи, закурили.
— Что происходит? — полюбопытствовал Юрий Дмитриевич. — Зачем вас сюда направили?
— Стоим… — неопределенно ответил Шомберг, потер щетину на подбородке. — Ждем.
— Нас, что ли?
Капитан не ответил, посмотрел на солнце, достал рацию.
— Ломтев, что там у вас, проверили?
— Так точно, — донесся голос подчиненного. — Здесь
— Мы и есть экспедиция, — пожал плечами Гнедич. — Я имею предписание исследовать аномальную зону в районе озера Ильмень.
— А я имею предписание никого к озеру не подпускать, — безрадостно сообщил капитан с бледной улыбкой. — Так что поворачивайте назад, подполковник, и попробуйте пройти в другом месте, раз уж вам приспичило.
— Нам некогда искать другие проходы.
— Ничем помочь не могу. — Капитан ссутулился, какой-то болезненно-бледный, с выпуклыми блеклыми глазами; его знобило, и было видно, что держится он через силу, отчего Юрий Дмитриевич даже пожалел коллегу.
— Давай договоримся по-мирному, капитан. Ты меня не видел, я тебя, и каждый сделает свое дело.
— Не могу, подполковник. С меня Дергач голову снимет… или погоны, а я этого не хочу. Поворачивайте назад и побыстрей, а то мои ребята уже озверели от комаров и болотных удобств, ждут не дождутся замены. Здесь, между прочим, не комары, а летающие крокодилы!
Гнедич невольно дотронулся до своего опухшего лица.
— Сочувствую. А если мы не подчинимся?
На лице Шомберга появилась кривоватая улыбка.
— У меня пятнадцать человек, подполковник, асы разведки и боя.
— У меня только трое, капитан, но смею тебя уверить, что они пройдут весь твой спецназ. Об Илье Пашине слышал что-нибудь? Ничего? Жаль. Тогда топай вперед с руками на затылке.
Гнедич достал пистолет, ткнул стволом в живот Шомбергу. Тот перевел взгляд с лица подполковника на пистолет и обратно, скривился.
— Кончай шутить, подполковник. Неужели не понимаешь, что будет, если мои ребята начнут меня освобождать?
— Ничего не будет, капитан. Сейчас ты сядешь с нами в катер, дашь команду своим асам отойти и прокатишься с нами пару километров до озера. Потом по рации вызовешь катер.
Шомберг подумал, прикинул что-то про себя и повернулся спиной к Гнедичу. Юрий Дмитриевич воткнул ему под лопатку ствол пистолета и таким манером подвел капитана к ожидавшим их оперативникам. Но, не будучи сам профессионалом спецопераций, с тактикой действий команды Шомберга в создавшейся ситуации знаком не был и предупредить своих спутников не успел. Зато Антон и Илья очень хорошо поняли замысел командира группы чекистов и начали действовать на несколько мгновений раньше, чем профи капитана.
— Ребята, спокойно, — сказал Шомберг, опередив Гнедича. — Меня взяли в плен и просят прокатиться по реке к озеру.
Это была по сути вводная спецназовцам
Антон прыгнул к плечистому парню слева от себя, державшему руку под мышкой, «лапой тигра» едва не сломал ему плечо, бросая на спружинивший слой торфа. Почти то же самое проделал Илья, ударом ноги снизу подбивая колено стоящего справа спецназовца и добавляя ему удар ребром ладони вдоль уха.
Отреагировал на атаку товарищей и Серафим. Когда те уже отправили первых «асов» Шомберга в нокаут, он заметил движение третьего спецназовца, выхватившего пистолет-пулемет, в течение долей секунды преодолел несколько метров, разделявшие их, и продемонстрировал технику «неожиданной радости» из арсенала самбо: дернул парня за ухо, чуть не оторвав его напрочь, перехватил руку с оружием, дернул, едва не отделив от туловища вместе с плечом, отобрал пистолет-пулемет и отшвырнул потерявшего сознание от боли оперативника на его коллегу.
— Стоять, засранцы! Руки за голову! Перестреляю, как куропаток!
Все замерли. Потом Антон нагнулся, вынул из подмышечной кобуры у своего противника его «кипарис», подошел к Илье. Гнедич, ошеломленный схваткой не меньше своего сослуживца, опомнился и подтолкнул его к лодкам.
— Шагай, капитан, и не шебуршись. Я тебя предупреждал, мои ребята не чета твоим и злить их не стоит.
Шомберг сглотнул, расширенными глазами глядя на своих поверженных «асов», с трудом приходящих в себя, сгорбился и покорно полез в катер Пашина.
— Ты еще пожалеешь, подполковник…
Лодки отошли от берега, направились к неподвижным катерам посреди реки. Приблизившись к ним, Антон и Тымко направили на катера отобранные «кипарисы», а Илья покосился на стоявшего рядом капитана.
— Командуй, земляк, мы опаздываем.
Державшийся сзади Гнедич на виду у пассажиров катеров поднес к виску Шомберга пистолет, и тот крикнул, сложив руки рупором:
— Пропустите лодки, Титаренко! Это особая группа. Через полчаса заберете меня на северном мысу.
— Помощь нужна? — мрачно прокричал в ответ старший группы чекистов на катере.
— Нет, все в порядке.
Катера заворчали моторами, снялись с якорей и сдвинулись к берегам Ловати.
Илья увеличил обороты двигателя, катер резво побежал по фарватеру реки, за ним устремилась лодка, управляемая Серафимом. Оперативники Шомберга провожали их нехорошими взглядами, пока лодки не скрылись за поворотом реки, и лишь тогда Илья с облегчением перевел дух. Он опасался, что крутые парни капитана все же попытаются освободить своего командира, а шанс у них был — внезапный маневр, поворот и удар в борта лодок экспедиции носами более тяжелых катеров. Вряд ли путешественники открыли бы по катерам огонь.