Рассудочность и авантюризм
Шрифт:
— Сириус! Ты лучше всех, — воскликнул Гарри.
— Поэтому спешу откланяться. Вот летучий порох — можете вернуться на Гриммо.
— Мы сразу по домам аппарируем, — улыбнулась Гермиона. — Но ты не сказал, можно ли здесь колдовать несовершеннолетнему?
— Могла бы и сама догадаться, если такая умная, — ехидно улыбнулся Блэк. — Магглоотталкивающие чары на месте, значит, Надзор не работает, — и, бросив в камин горсточку пороха, ушёл домой.
— Так просто? — изумилась девушка.
— Ты ведь давно поняла, что волшебники не обращают нашего внимания
— Строители не вывезли мусор, — взглянув в окно, сказала Гермиона. — Но куча находится за пределами магглооталкивающих чар.
— Гарри Поттер, сэр, подумал о Добби? — появился в комнате домовой эльф.
— Привет, дружище! — обрадовался юноша.
— Быть другом великого Гарри Поттера — огромная честь, — смутился домовик.
— А быть его дворецким? — сориентировалась Гермиона. Взглянула на поникшие уши и поспешила продолжить: — Служба не отменяет дружбы, а скромное жалование — просто способ дать Добби возможность полнее самовыразиться, — уши слегка приподнялись.
— Действительно! — подхватил тему парень. — Посмотри какой вокруг простор, сколько воздуха, и как в доме не хватает камней и разного хлама, из которого я мог бы сделать предметы обстановки.
— Добби должен подумать, — с этими словами эльф пропал.
— Мы его слишком озадачили, — предположила Гермиона.
— Не уверен — он очень сообразительный. Скорее всего, мы мало знаем о его резонах. А сам он не скажет — не в обычае домовиков грузить волшебников своими проблемами.
— Похоже, я слишком резко наехала. Помнишь, он принимал участие в судьбе Винки, хозяина которой…
— Об этом знаем только мы двое.
— Молчание — золото, — согласилась подруга. — Вообще-то, мне кажется, в программных ограничениях Добби возникла всего одна поломка. Помнишь два первых закона робототехники? О не причинении вреда человеку и о подчинении человеку. У эльфов широкое понятие «человек» заменено на конкретное — «хозяин». А у Добби оно как-то странно расплылось — он пока не сообразил, на кого его распространить, хотя его отклоняет к тебе. Императив остался, но не направленный, а блуждающий.
— Он ответил на мой зов, хотя я только подумал… — напомнил Гарри.
— Симптом, однако, — согласилась Гермиона. — У Винки, кстати, может быть похожая умственная травма. Рискнём?
— Пощупаем. Добби!
— Я здесь, Гарри Поттер, сэр, — словно из ниоткуда появился эльф.
— Не могли бы мы переговорить с Винки? Пригласи её, пожалуйста, если тебе не трудно.
Домовик исчез, а ребята переглянулись.
— Я никогда не жила в доме с прислугой, — напомнила Гермиона.
— Я вообще ни в каком доме не жил, — пожаловался Гарри. — Только в тюрьме у Дурслей и в школьном общежитии. Но здесь нам в ближайшие три года придётся бывать лишь иногда — нужно, чтобы кто-то присматривал за жильём.
Эльфы появились неожиданно.
—
— Винки не знает. Винки должна посмотреть.
— Пожалуйста, ознакомься с обстановкой и изложи своё мнение.
Проводив взглядом отправившихся осматривать дом эльфов, Гермиона достала из сумки плоский предмет, обмотанный электрическим шнуром, и воткнула вилку в розетку на стене.
— Есть электричество.
— В Годриковой Впадине волшебники всегда жили рядом с нормальными людьми, — согласился Гарри.
— Это электронные весы, — пояснила девушка, устанавливая их на пол и выравнивая, ориентируясь по пузырьку за стеклышком. — Вот, готово, — закончила она подкручивать ножки. — Работают правильно, — доложила, поставив на площадку гирю и посмотрев на показания.
— А здесь силикагель, — взвесила она стаканчик с гранулами. Сняла и поставила на пол. — Сделай на него «Эванеско».
Гарри сделал — с виду ничего не изменилось. Гермиона снова взвесила стакан и записала результат в блокнот.
— Ты удалил из гранул всю влагу. Теперь работаем с шайбой из схватившегося цемента — достала она из сумки низкий цилиндрический предмет. Взвесила, положила на пол: — Делай «Эванеско»
Гарри сделал. Гермиона попыталась вернуть шайбу на весы, но та расползлась под пальцами в порошок.
— Мерлиновы подштанники! Гарри!
— Получается, это я превратил гомункулус Тома Риддла в пересохшую мумию! — сообразил юноша. — Да, мне приходилось замешивать цементный раствор, и я знаю, что цемент схватывается, поглощая воду.
— Всё равно нужно провести измерение, — упрямо поджала губы Гермиона и достала из сумки новый цементный диск. На этот раз, она поместила его в пластиковый стаканчик, из которого образовавшийся из шайбы порошок никуда не девался.
Отметив в блокноте новые данные, она достала картофелину, положила её в прозрачный пакет и повторила опыт. А потом включила калькулятор и углубилась в вычисления.
— Данных мало, но кое-какие выводы очевидны, — сказала она минуту спустя. Во-первых, «Эванеско» и в твоём, и в моем исполнении — смертельное оружие против любых живых организмов. Во-вторых, ты заметно сильнее меня. По цементному образцу в три раза, по картофелине — на пятнадцать процентов. В-третьих, поскольку это заклинание не относится к боевым — основная масса волшебников магически значительно слабее любого из нас.
— А по гранулам?
— Мы оба обезвоживаем их полностью. То есть — зашкал.
— Хочешь сказать, что нащупала метод измерения магической силы волшебника?
— Надеюсь. Только нужно больше данных, причем, полученных от испытуемых разных возрастов и способностей.
— Наймём близнецов Уизли, — предложил Гарри. — Они за месяц весь Хогвартс измерят. Это человек триста. А устройство я усовершенствую — уже придумал как. Только весы найду пружинные, а то эти в замке работать не будут.