Рассвет Четвёртый. Часть 1

АртЛайн Дракониан

И вроде бы среди такого громадного количества вещей должно найтись хоть что-то, говорящее о прошлом хозяина. Но все детали насыщенной истории владельца были погребены под слоем мусора и хлама, и каждый элемент этого хаоса казался безликим, как пустое зеркало. Только пепельница на столе неизменно была полна окурков, выдавая пагубную привычку хозяина.

Единственный вывод, который я смог заключить на основании осмотра комнаты, было то, что мессейр питает патологическое пристрастие к бардаку. А спросить мессейра об уборке представлялось столь же самоубийственным, как и поговорить с ним о погоде на завтра.

Насколько

я успел понять, с мессейром здесь было вовсе не принято разговаривать о чём-то ином, кроме дела. Когда я обмолвился о своих наблюдениях на одной из вечерних посиделок, надо мной беззлобно посмеялись – правда, признавшись в схожих заключениях.

Иногда посреди череды заданий, вызовов, сообщений и поездок выдавались дни отдыха. Наступали они почти всегда внезапно и без предупреждения.

Однажды с самого утра я ждал от мессейра поручений, уже привычно готовый сорваться в любой момент. Но они до самого вечера не поступили. Всё это время я провёл с Кларистом, помогая ему по хозяйству и прислушиваясь к коммуникатору. Постепенно к дому подтягивались все те, у кого ещё оставались задания от мессейра, но никто больше не получал от него ни звонка, ни сообщения.

К полуночи дома собрались все, кроме Дракона. Дверь в его комнату была открыта, и та пустовала.

Я поделился с Дереком своими опасениями, но он легкомысленно пожал плечами:

– Мессейр иногда пропадает на несколько дней. Смотри новости, будешь примерно представлять, где он и что делает… или нет, дурацкий совет, лучше не смотри и не бери в голову.

Наши неожиданные выходные были заполнены часами в тренировочном зале, игрой в даратак и просмотром новостей. В последних, впрочем, была тишина – в той мере, насколько она вообще может быть. Антэр воспользовался моментом и перебрал двигатель фургона, а также с помощью Марка вымыл и вычистил его пассажирский отсек, а мы с Дереком обслужили старые, но рабочие тренажёры в нашей небольшой тренировочной комнате и починили горевшие через раз лампы в коридоре.

Дракона не было пять суток, и дома появился он поздней ночью. Я сидел в это время в общей комнате в одиночестве и читал жутковатый детектив, коварно подсунутый мне Дереком, поэтому от звука хлопнувшей входной двери я подскочил в кресле и схватился за предательски дрогнувшее сердце.

Пока я приводил мысли в порядок и встал посмотреть, кто пришёл, тёмный волчек уже успел преодолеть весь путь от входной двери до общей комнаты.

Я нос к носу столкнулся с Драконом в коридоре и снова вздрогнул. Он выглядел очень уставшим и загнанным, щеки впали, неухоженная шерсть на лице топорщилась слипшимися прядями вокруг шрама.

Заметив меня, он едва заметно скривился и хотел пройти мимо, но я от испуга успел задать вопрос раньше:

– Г-где вы были, мессейр?

– Не твоё дело, vasir, - обозвал меня непонятным словом Дракон и пошёл наверх, кутаясь в складки плаща.

Переведя дух, я пожалел о вырвавшемся вопросе.

Я отложил детектив и отправился в свою комнату, но к своему удивлению обнаружил, что перед моей дверью сидит и сверлит меня взглядом чёрная птица.

Феникс был очень угрюм и даже зол. Пнуть его ногой я не рискнул и, осторожно приблизившись, отважился протянуть ему навстречу руку, чтобы подвинуть его и расчистить себе путь в комнату.

Но злобная птица клюнула меня так больно, что я ойкнул и отпрянул назад.

– Чего ты тут сидишь? – рассердился я. – Убирайся! Пошёл отсюда!

Феникс зашипел в ответ и не двинулся с места.

– Что тебе надо?

Птица тревожно закаркала, забила кожистыми крыльями.

Я развернулся и пошёл на пятый этаж к Дракону, чтобы сказать ему всё, что я думаю о нем и его питомце. Может, в лицо я бы не отважился это ему говорить, но с меня сталось бы постоять и недовольно посопеть под его дверью.

На пятом этаже я увидел Клариста, который выходил от Дракона и закрывал за собой дверь.

– Можно? – спросил я его, указывая на дверь в комнату Дракона.

Кларист смерил меня своим глубоким грустным взглядом и медленно ответил:

– Не стоит... Что-то случилось?

– Случился Феникс. Он сидит у меня перед дверью и не пускает меня.

Кларист удивленно моргнул, затем сказал:

– Очевидно, он хочет переночевать с тобой.

– Что?! Зачем мне этот пернатый комок ненависти?

– Мой тебе совет: возьми к себе птицу. Он всё равно тебя иначе не пропустит.

Я, озадаченный и изрядно остывший от спокойного и мирного тона ситрека, вернулся к своей двери. Феникс всё так же сидел перед ней в ожидании.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пустил?

К моему изумлению, он рьяно закивал головой, пританцовывая и раскрывая крылья.

– Ладно... Но только на сегодня... Надеюсь, ты ночью не будешь мешать мне спать.

Феникс подвинулся, и я смог открыть комнату. Птица тут же влетела в неё, не оставив мне шанса обманом закрыть перед её клювом дверь. Бегло оглядев скудную обстановку, птица устроилась на спинке стула как на насесте, закрыла блестящие черные глаза и больше не шевелилась.

Я слишком устал удивляться, поэтому просто закрыл дверь и, раздевшись, лёг на кровать, закрывшись одеялом от угловатого силуэта Феникса на фоне окна.

Кошмар ко мне не пришёл.

***

Утром я проснулся оттого, что треклятая птица стаскивала с меня клювом одеяло. С досадой швырнув в него подушкой и не попав, под гнусавое карканье птицы я встал и пошёл умываться.

Пока я одевался, Феникс норовил то выхватить у меня из рук водолазку, то оттянуть штанину, в общем, всячески способствовал процессу. Когда я убирал постель, птица залезла в раковину в душевой комнате и, открыв клювом кран, выкупалась сама и заплескала пол. Пришлось закрывать кран самому, поскольку Феникс сделал вид, что не его это императорское дело.

Лишь только я собрался выходить из комнаты, чтобы спуститься вниз на кухню, птица неожиданно взлетела мне на плечо, вцепившись в него сильными, мощными лапами с железными когтями. Я стиснул зубы, сдерживая нелестное высказывание в адрес Феникса, - резкие движения могли его спровоцировать, и моё плечо украсится ранами от его когтей, а одежда неминуемо будет испорчена.

За столом в общей комнате сидели только Марк, одетый в серую безрукавку и обвисшие на коленках домашние штаны, и Фелинн в очередной безразмерной зеленой рубашке и штанах неопределённого кроя. Волчен пила кнаа[2] из своей чашки и морщилась от удовольствия, мурлыкая себе под нос какую-то песню. В недрах чистой кухни тихонько шуршал Кларист.