Рассвет Четвёртый. Часть 1

АртЛайн Дракониан

Завтра он всё-таки прикажет убрать эту картину. После того, что он на ней разглядел, Сэтис уже не сможет смотреть на неё спокойно. Хотя сам царственный волчек крепко подозревал, что это всё могло ему привидеться, ведь в нынешнем состоянии это немудрено.

Глупо бояться призраков. А предполагать их наличие рядом - первый признак прощающейся крыши.

Память Сэтиса услужливо подсказала о дурной истории с призраками, случившейся лет двенадцать назад. Пока его Красные Доспехи травили остатки Чёрных по всему К’Аарану, они как-то упустили прямо из-под носа одного сумасшедшего Чёрного стат-фиттера. В буквальном смысле сумасшедшего - после захвата Красными Доспехами Кест-Фернала он стал

видеть призраков, даже в психиатрической клинике, куда его отправили после поимки, не смогли окончательно разобраться, что с ним происходит. Императора поначалу это даже забавляло. Это потом уже, решив окончательно избавиться ото всех известных ему соратников Серана, Сэтис намекнул Красному статтеру убрать и этого чокнутого под шумок. Вот только сумасшедший внезапно испарился, пропал неведомо куда. И более о нём никто не слышал.

Сэтиса не устраивало в той истории только одно: он не знал наверняка, сдох ли тот безумный Доспех. И это маленькое недоразумение породило некоторую неудовлетворённость результатами чистки. Чёрные Доспехи обучены скрываться и прятаться, они не воины открытого боя. И данное обстоятельство весьма беспокоило Сэтиса – конечно, он уничтожил большую часть Чёрных Доспехов, но сколько их ещё осталось прятаться по тайным норам... Численность этих воинов точно не знал никто.

В висках по-прежнему пульсировало, жар сменился ознобом.

Ночь, проведённая в полубреду, вымотала Сэтиса, однако на новый день было запланировано слишком много мероприятий, которые можно пропустить лишь в случае собственной смерти. Поскольку умирать Сэтис не собирался ещё очень долго, придётся их все посетить. С раздражённым вздохом волчек взглянул на часы, показывавшие без пятнадцати минут семь утра. Больше не имело никакого смысла пытаться поспать, поэтому он решил провести оставшееся время с большей пользой – в ванной комнате.

С особым тщанием вымывшись, Сэтис привёл в порядок тонкие идеально прямые волосы, пригладил встопорщенную шерсть на лице и внимательно рассмотрел себя в зеркало. Каким бы он ни был измождённым двумя сутками нездоровья, никто не должен этого заподозрить. Глаза смотрели устало, но, учитывая содержание некоторых мероприятий, это могло пойти только на руку. В умении носить и использовать маски Сэтису ещё не нашлось равных.

Покончив с нехитрым, но очень длительным процессом умывания, император нехотя отправился в гардеробную.

Едва он представил, как будет весь день носить на плечах тяжёлые позолоченные наплечники, его передёрнуло, и поэтому всё решилось в пользу обычной белой мантии из шёлка, достаточно просторной, чтобы не раздражала тело, и лёгкой. Появление на Совете в чём-то столь минималистическом почти наверняка будет оскорбительно воспринято некоторыми членами, но настроение Сэтиса было соответствующе воинственное.

Когда император расправлял нежные складки длиннополой мантии, часы показали восемь утра.

С минутным опозданием в дверь покоев едва слышно постучали.

– Войдите.

Слуга проскользнул в дверь и застыл в почтительном полупоклоне.

– Убери в ванной. Завтрака не нужно.

– Да, Ваше Высокородие.

Слуга, чёрный волчек в зелёных одеждах, не удивился отказу от завтрака и немедленно испарился в сторону ванной. Хороший, вышколенный поколениями слуга. Ни единого вопроса и всё только так, как пожелает господин. Хоть что-то несомненно приятное есть в этой жизни.

Осталось только ждать советника Равена, который должен зайти с утра.

Чтобы скрасить минуты ожидания, император Сэтис взял из книжного шкафа тонкую панель сборника стихов, написанных во времена последней гражданской войны, и уселся в кресло возле панорамного окна. Его почти совершенно не увлекала

романтическая проза, зато он весьма интересовался описанием документальных событий и поэзией военных лет. В первом он находил множество поучительных фактов, во втором – вдохновение для творческих мыслей.

Приход советника застал его на чтении длинного стихотворения, посвящённого долговременной осаде портового города Веррейтаса. Сэтис никогда не позволял прерывать себя посреди какого-либо занятия, поэтому Равену пришлось молча ждать в поклоне до дрожи в ногах.

Только неторопливо дочитав стихотворение, Император отложил книжную панель и встал.

– Я слушаю, советник.

Равен с облегчением распрямился.

– Я пришёл доложить вам о том, что Совет состоится сегодня после полудня в Большом тронном зале. До этого с вами хотел бы встретиться глава семьи Эртисов, у него есть несколько предложений касательно использования земель на севере континента. Глава семьи Вернэ недоволен условиями поставок из вверенного ему региона, и, если это возможно, он просит вас обсудить с ним возможные пути повышения запрашиваемой стоимости и вынести этот вопрос на Совет. Также член Совета Арташер настаивал на личной встрече с вами, он хочет представить вам финансовый отчёт по поводу строительства военных...

– Достаточно, Равен. Будешь информировать меня по обстоятельствам. Я переговорю отдельно теми с членами Совета, которые того желают, но глав семей держи от меня подальше.

– Да, Ваше Высокородие.

– Моя первоочередная задача на сегодня – выступить по поводу перестрелки на демонстрации и присутствия Красных Доспехов в городе. Если народ требует внимания к себе, что ж, он его получит. И, советник...

– Ваше Высокородие?

– Будь так любезен... – Лицо Сэтиса приняло очень жёсткое и неприятное выражение величайшего неудовольствия. – Передай уважаемому мной Красному статтеру, который в данный момент слишком занят наказанием виновных, чтобы впредь он не позволял случаться таким событиям. Своими действиями Красные Доспехи почти сразу, как я их помиловал, поставили меня в весьма неудобное положение. Я очень не люблю искать оправдания тому, в чём я не повинен.

Равен бесшумно сглотнул. Голос Императора был мягким и снисходительным, но глаза оставались жестокими. Советник в очередной раз поразился тому, как Сэтис заставлял бояться себя одним лишь выражением лица. Казалось бы, Равену давно следовало привыкнуть, но и самое малое недовольство Императора действовало на всех присутствующих как шипение скальной змеи на каргала. Даже Красный статтер не мог сопротивляться животному подчинению, порождаемому подобным взглядом Сэтиса, чего уж говорить о более слабом духом советнике.

– Д-да, Ваше Высокородие. – Голос советника всё равно дрогнул, как Равен ни пытался сохранить самообладание.

– И ещё. Пусть Красный статтер поторопится с выполнением своего долга. Я слишком долго терплю кирриха, прыгающего по крышам моего города. Конечно, наблюдать за его игрой очень занятно, но мне не нравится, что игра так затянулась. Моё терпение не безгранично в отношении их обоих, чем быстрее статтер с ним покончит, тем лучше...
– медленно добавил Сэтис, получая удовольствие от грустнеющего на глазах советника. Тот никогда не отличался храбростью, зато был весьма умён, старателен и исполнителен. А большего Сэтису и не нужно – только полное подчинение. Должность советника при императоре с этого ракурса могла показаться равной уровню слуги, только слуга не имеет права говорить от лица императора. В Равене Сэтиса устраивало практически всё, за исключением редких попыток настоять на своём в споре с императором. Впрочем, и этот недостаток не являлся таким уж принципиальным.