Рассвет (сборник)

Шебалов Африкан Александрович

— Промыть надо, — посоветовал Николай.

Настя схватила кружку.

— Пойдем, я тебе полью!

Она повела Сергея к баку, набрала воды, начала поливать на руки.

— Ну как, легче?

— Что-то еще осталось. Н-наверно песчинка попала!

— Сядь. Давай посмотрю.

Настя поставила кружку на колесо, присела рядом с Сергеем, прижала его голову к груди и начала протирать глаза.

— Кажется, лучше… — поднял он ресницы.

— Ой, Сережа, да какие же у тебя глаза!.. — прошептала Настя.

— А что? Что такое? — испуганно заморгал Сережа.

—

Да голубые-голубые, глубокие, словно небо после дождя… И как это я раньше их не замечала?

Она прижимала голову обалдевшего Сергея к своей высокой груди, нежно обтирала платком мокрое после умывания лицо, с которого еще не сошел испуг и удивление, смотрела и смотрела в его по-детски чистые голубые глаза.

— А кудри, как и у меня, рыженькие… — засмеялась вдруг она счастливо и радостно и всей пятерней расчесала ему локон.

— Что ты… Я блондин! — расплылся в улыбке Сергей.

— Вот странно… — не выпуская его головы, тихо говорила Настя. — Столько времени рядом жили, каждый день встречались, а я словно и не видела тебя. Очень странно…

…После полудня в поле примчалась машина председателя колхоза. Из нее вышел Матвей Лукич и еще двое — мужчина и женщина.

Галине показалось что-то знакомое в сутулой фигуре прибывшего, стоявшего к ней спиной. Но вот он обернулся, и девушка узнала деда Назара.

— Настя, займи и мой ряд, — крикнула подруге и побежала к машине.

Назар Петрович обнял и поцеловал внучку. Пытаясь скрыть свою радость, сухо сказал:

— Вот куда тебя занесло, козочка. Ну, показывай, как сажаете. Мы вот с товарищем агрономом специально ездим по степным колхозам, проверяем. Из областной комиссии.

Назар Петрович с агрономом медленно шли по полю, растирали в руках землю, мерили глубину вспашки, интересовались чубуками. По хмурому лицу деда Галина не могла определить — доволен он посадкой или нет. А так хотелось, чтобы Назар Петрович похвалил! Ведь это ее отчет перед ним. У нее с тревогой забилось сердце. «Неужели девушки что-то не так сделали?» — подумала она.

— Кажется, порядок, — улыбкой проговорила агроном.

Назар Петрович смущенно хмыкнул.

— Где брали посадочный материал? — спросил он.

— Всюду, где сумели выцыганить, — ответил Матвей Лукич.

— И какие же сорта?

— А кто ж его знает, — развел руками Барабанов.

Назар Петрович крякнул от досады.

— Как же так: трудитесь, сажаете, а что — сами не знаете?!

— Да выбора не было, Назар Петрович, брали то, что давали. И за это спасибо.

— Ну да, спасибо! — сердился Назар Петрович и вдруг резко обернулся к Галине: — А ты куда смотрела? Для людей это дело новое, а тебя же я учил…

— Я, дедушка, по правде говоря, не успела об этом подумать. Рада, что хоть начали…

— Рада?! Рано радуешься. Вижу — нарезали вам черт знает чего. Думать надо о завтрашнем дне. Что из этих прутиков вырастет? А вы на гектары давите. Как и ко всему другому, а к винограду особенно, надо подходить с умом…

Назар Петрович сердито пошел к машине. Расстроенные Галина и Барабанов молча шли следом.

Открыв дверцу машины, старик

вдруг обернулся к Матвею Лукичу.

— Сегодня же пошлите машину в Подгорное. Я там заготовил немного чубуков, на ваш план хватит, — и погрозил Галине пальцем: — А ты смотри мне!..

Глава пятьдесят первая

Второй вечер Галина писала письмо Петру Чигорину. Уже заполнены четыре страницы, а сказать еще надо много-много.

«Что такое счастье?» — написала Галина и задумалась. Спроси тысячу людей, и каждый ответит по-разному. В письме Галина пыталась рассказать о своей жизни и не находила слов. Ей вспомнился спор на одном из недавних вечеров: «В чем заключается счастье человека?» Почти каждый из участников вечера говорил по-своему.

Брат доярки Веры Василий Яковенко первый заявил:

— Счастье — это удача! Выигрывает человек в лотерею. Говорят: «Повезло!» На рыбалке поймаешь большого сома или щуку, и говорят: «Счастье привалило»…

— Слишком узко! — перебил его Сергей. — Счастье не только в удаче — это удовлетворение всех человеческих потребностей!

— Счастье в любви! — воскликнула Настя. — Когда человек любит, он по-настоящему чувствует себя счастливым, ему хочется петь, веселиться, лететь куда-то. — И она метнула пылкий взгляд на Сергея.

— Именно так! — подхватил Сергей, обращаясь к Василию. — Пусть твой счастливчик, которому повезло, сидит хоть на горе из золота, а когда на душе кошки скребут, когда, например, боится, чтобы не отобрали его сокровища, разве может он чувствовать себя счастливым?

— Счастье в покое, — не торопясь, высказал свое мнение Тимофей. — Когда у человека нет неприятностей, его ничто не беспокоит, не тревожит, и живет он нормально, по-настоящему счастливо. В войну, например, человек не живет спокойно. Не будет у него покоя и тогда, когда не будет что есть или во что одеться. Я такого мнения.

— А я так понимаю — счастье недосягаемо! — сказал Николай. — Чем дольше живет человек, чем больше узнает он, тем шире у него раздвигаются границы желаемого… Когда-то земледельцы мечтали иметь такого коня и такой плуг, чтобы в пять раз быстрее и лучше обрабатывать землю. Если бы он, тот земледелец, ожил и взглянул на мой трактор, обязательно сказал бы, что это и есть счастье. Нет, счастье недостижимо!

Федька сказал, что счастье человека в осознании его превосходства над всем окружающим миром, когда он способен совершать то, что задумал.

Очень горячо вмешался в спор дед Яким. Он не пропускал ни одного молодежного вечера, которые теперь проводились довольно часто и привлекали много молодежи.

— Раньше так говорили: «Не родись ни умным, ни красивым, а родись счастливым». Тогда верили, что счастье — это талант, оно от бога. Какая судьба — такое и счастье! Только глупости все это. Счастье в самом человеке… — дед Яким помолчал. — Я вот о себе скажу: счастливее меня нет на земле. И это действительно так! А почему? Потому, что я жил так, как хотел, а хотел я жить во всю ширь, во все свои силы, хотел сделать как можно больше для людей. Я счастлив, что прожил свои годы не зря.