Рассвет (сборник)
Шрифт:
— А при чем тут я? Петр приезжает, а я молодец… — смеялась Галина, наконец-то взяв себя в руки. Лицо ее сияло счастьем.
— Ну, так едет же он не ко мне, а к тебе! А молодец потому, что сумела характер выдержать. Пусть теперь он вокруг тебя побегает. Ты только смотри — держи свою марку!
Настя закрыла глаза и аж затряслась от восторга.
— Представляю, как все это будет… Будет говорить он о том и другом и никак не осмелится сказать самое главное. А ты будешь делать вид, что ничего не знаешь, ничего не понимаешь,
Галя слушала и смеялась, сама не зная чему. Просто хотелось смеяться. А Настя фантазировала дальше:
— Будет виться он возле тебя и день и два, потом наберется храбрости и скажет: «Галочка, дорогая, с первого взгляда я полюбил твою подругу Настю и решил отбить ее у Перепелки!»
Галя закрыла ей ладонью рот, и обе с хохотом повалились на кровать.
…Пиршество сперва назначили на пять часов дня, но, в связи с приездом Петра Чигорина, решили начать раньше.
Утренним автобусом Петр не приехал. Значит, будет в час дня. Автобус через село Красивое проходит трижды в сутки.
Галина больше ни с кем не делилась своей тайной и предупредила Настю, чтобы та не болтала, но к полудню половина бригады уже знала, кто едет. Не могла Настя сохранить в тайне такую новость.
К двенадцати часам девушки уже напекли пирогов. Настя с Сергеем побежали в магазин. Они вскоре вышли оттуда с большой корзиной, наполненной консервными банками, колбасой, бутылками.
Настя взглянула в сторону навеса, где Степан Бондарь остановил свой трактор, и сердито проговорила:
— Вот неуемный! Чего он там копается? Неси, Сережа, а я его оттащу от трактора.
Она передала корзину и побежала к Степану.
— Кой черт и в выходной на работу тебя выгоняет?! — крикнула она еще издалека. — Опоздаешь, Галя будет сердиться. Где твое обещанное дерево?
Степан заглушил мотор.
— Не беспокойся, есть дерево. Только не понимаю, что за поспешность. Еще же пять часов впереди — успею.
— В том-то и дело, что не пять. Все уже знают, только тебя где-то черт носит. Через час приезжает Петр, поэтому и перенесли начало…
— Какой Петр?
— Какой-какой… Из Донбасса… Шахту там строит. Чего глаза вытаращил? Это такой парень, ого! С Галиной у них любовь еще со школы. Она только этим и живет. Переодевайся скорее, мурзилка! — крикнула Настя и побежала за Сергеем.
Степан минуту сидел, словно пришитый к сиденью, тупо смотрел перед собой. Потом потер грязным кулаком лоб, прикоснулся ладонью к груди.
— Что с тобой, Стёпа, заболел? Побелел весь… — подошел Николай.
Степан очнулся.
— Да… Глупость какая-то. Поршень почему-то вдруг не… — и тяжело спрыгнул на землю.
Никто в селе даже не подозревал о его чувствах к Галине, никто не мог представить, как он мучился теперь. Земля качалась. Словно тяжелобольной, еле передвигал ноги. Что ж, не одно потрясение было на его жизненном пути,
…В комнате Галины было шумно. Несколько человек толкались вокруг накрытого стола, посреди которого красовался букет цветов, принесенный кем-то из девушек.
Настя, в новом платье, в клеенчатом фартучке, вылетела из кухни.
— Чего раньше времени приперлись? Вон все на улицу, не мешайте. Когда всё подготовим — позовем. Зина, еще не хватает двух рюмок, сбегай домой, быстро! А вы, ребята, лучше Гале помогите!
Ребята вышли на улицу.
Галина прошла в палисадник с лопатой, долго выбирала место для деревца и начала копать ямку.
На последнем собрании комсомольцы решили отмечать дни рождения, свадьбы и появление на свет ребенка посадкой фруктовых деревьев. Гале выпало первой начать это дело.
В середине лета, конечно, деревьев не пересаживают, но Степан обещал привезти какой-то саженец, который может приняться и летом. Вчера вечером он куда-то ездил на мотоцикле с коляской.
Галя копала ямку минут двадцать, через силу отковыривая сухую плотную землю. Девушки, окружавшие именинницу, наперебой предлагали помощь, но она не соглашалась.
— Ты же устала, посмотри, вспотела как! Дай-ка мне, — попыталась отнять лопату Вера.
— Посмотрим, как ты в свой день рождения уступишь…
— Я родилась в феврале, — вздохнула Вера.
— Ну и что? Будешь сажать свое деревце в Октябрьские или Первомайские праздники. Это даже лучше — больше торжественности.
А в комнате хозяйничала Настя. Она еще раз пересчитала тарелки и вилки.
В дверях возник Сергей с доской в руках.
— Давай сюда! — Настя раздвинула два стула, положила на них доску, села посередине, несколько раз подпрыгнула.
— Ничего, выдержит. Теперь, кажется, всё? — она осмотрела комнату.
— А проигрыватель?
Сергей открыл крышку, проверил, крутится ли диск.
— Порядок!
Настя включила приемник.
— А красивый парень, правда? — поправила она фото Петра, стоявшее в рамке на приемнике.
— Да, красивый.
— А ну вернись! — Настя придирчиво осмотрела Сергея со всех сторон. — А ты все же у меня самый красивый! — Она поцеловала сияющего Сергея в щеку. — Сейчас я закрою глаза, а ты признавайся мне в любви! — приказала девушка.
— А как это?
— Вот так: говори мне самые нежные, самые ласковые слова. Говори, что ты меня до безумия любишь, сходишь с ума от этого и так далее, что хоть я и некрасивая, рыжая и озорная, но все равно лучшей нет на свете… Эх ты, синеглазая птичка моя! Глупенький ты мой кудрявчик. Всему тебя учить надо. И как я с тобой буду справляться — просто не знаю.
Настя обхватила Сергея за шею и начала целовать.
Глава пятьдесят шестая