Рассвет
Шрифт:
– Зачем ты меня об этом спрашиваешь, Лилит? Что ты станешь делать с этим знанием? Попытаешься отравить ребенка?
Не сводя глаз с оолой, она положила в рот, разжевала и проглотила несколько арахисовых ядрышек, и все это – даже не пытаясь скрыть отрицательного отношения к своему собеседнику.
– Ты сам завел разговор на эту тему, – наконец подала голос Лилит.
– Нет, не я первый заговорил об этом, – спокойно отозвалось оно.
– Значит, ты считаешь, что я способна причинить вред ребенку? – спросила тогда она.
– Нет, дело не в этом, – быстро ответило оно. – Просто ты еще не научилась обходить стороной опасные для окружающих тебя вещи.
– И ты считаешь, что имеешь
Щупальца оолой ослабли и опустились.
– Да, на данном этапе я так считаю, потому что очень хорошо знаю ваш тип. А кроме того, я хорошо знаю тебя лично, Лилит. И хочу, чтобы ты так же хорошо узнала и нас.
Оолой согласилось отвести ее взглянуть на Шарада. Что касается лично ее, то она предпочла бы сходить к Шараду вместе с Йядайей, но Кахгуяхт вызвалось проводить ее. Наклонившись к ней, Йядайя тихо спросил:
– Мне нужно идти с тобой?
Она не стала тешить себя мыслью о том, что в короткой фразе Йядайи заключает направленный к ней невысказанный намек – мол «я готов уступить тебя моему любимчику, которого не могу не побаловать». Скрепя сердце, Лилит согласилась на предложение оолой и кивнула, подтверждая свое согласие идти вместе с ним. Что касается Йядайи, то тот, возможно, заслужил небольшой перерыв от пребывания в ее обществе – впрочем, как и она вполне могла обойтись без него. Кроме того, быть может, в его планы входило провести немного времени в обществе большой молчаливой Тедиин. Интересно, каким образом эти существа занимаются сексом? – подумала она. Какова в этом роль оолой? Неужели эта пара дополнительных толстых щупалец-рук оолой являются их половыми органами? Кстати, Кахгуяхт не пользовалось своей второй парой «рук» во время еды – держало «хоботы» плотно прижатыми к телу под парой настоящих рук или обвивало ими шею.
По сравнению с Йядайей, Кахгуяхт было еще более уродливо, но Лилит уже научилась не пасовать перед такого рода уродством. Оно внушало ей только раздражение и неприязнь, но не более того. Каким образом удается Йядайе находить с таким существом общий язык?
Кахгуяхт провело ее сквозь череду стен, три или четыре, раскрывая их прикосновением одного из своих больших щупалец. Наконец они оказались в широком, уходящим вниз ярко освещенном коридоре. Коридор был запружен большим количеством оанкали, передвигающихся пешком или едущих на плоских самодвижущихся тележках-платформах, висящих без всякой опоры в нескольких долях дюйма над полом коридора. Казалось, что движение происходит совершенно хаотично, хотя Лилит не удалось заметить не только ни одного столкновения, но даже ни одного опасного сближения. Оанкали шли и ехали туда, где в этот момент открывался свободный проем, при этом всегда уступая друг другу дорогу и тщательно поддерживая общий порядок. На нескольких самодвижущихся платформах двигался непонятного предназначения груз – какие-то величиной с волейбольный мяч голубоватые сферы с плещущейся жидкостью внутри, треугольные клетки с животными, напоминающими двухфутовых сороконожек, а также похожие на дыни продолговатые предметы серо-зеленого цвета около шести футов в длину и двух футов в диаметре. Последние были навалены большими кучами и вяло шевелились, медленно и слепо, но не сваливались со своих платформ.
– Что это? – спросила она.
Оно не обратило на ее вопрос внимания, взяло за руку и отвело туда, где движение было самым плотным. Только по прошествии нескольких минут она вдруг осознала, что оолой ведет ее держа за руку концом одного из своих толстых щупалец.
– Как вы называете вот это? – спросила она, прикасаясь пальцами свободной руки к коже щупальца, обвивавшего ее кисть.
Точно так
– Для тебя я назвал бы их «чувственные руки», – ответило оно.
– И для чего они служат? – спросила она.
Молчание.
– Послушай, Йядайя говорил, что меня должны будут многому научить, для того меня и Пробудили. Но не задавая вопросов и не получая на них ответы, я вряд ли чему научусь.
– Постепенно ты получишь ответы на все свои вопросы – если только ответы будут действительно тебе нужны.
Раздраженная, она вырвала руку из щупальца Кахгуяхта. К ее удивлению, это удалось ей безо всякого труда. После этого оолой больше к ней не прикасалось и совершенно не обращало внимания на то, что дважды чуть было не потеряло ее и даже не попыталось помочь, когда однажды они протискивались через особенно густую толпу, где Лилит с ужасом поняла, что не способна отличить одного взрослого оанкали от другого.
– Кахгуяхт! – в отчаянии закричала она.
– Я здесь.
Оно двигалось за спиной у нее, без сомнения намеренно избрав этот особенно удобный наблюдательный пост и скорее всего посмеиваясь над ее смущением. Почувствовав, что ею искусно манипулируют, она решительно схватила его за одну из настоящих рук и шла рядом шаг в шаг до тех пор, пока они не оказались в почти пустом коридоре. Свернув в очередной проход, они двинулись по новому коридору, который уже и в самом деле был совершенно пустым. Шагая вдоль стены, Кахгуяхт вдруг подняло одну из своих чувственных рук и провело ею по стене рядом с собой на протяжении нескольких шагов, потом вдруг остановилось и плотно прижало плоский конец руки к стене.
Немедленно в том месте, где к стене прикасалась его чувственная рука, появился и принялся разрастаться проход, за которым Лилит ожидала увидеть очередной коридор или комнату. Но вместо того в стене вдруг образовался сфинктер, из которого начало появляться нечто. В воздухе даже начал витать соответственный запах, еще более усугубивший ощущение. На свет появился один из уже виденных ею полупрозрачных зеленых дынеобразных предметов, поблескивающий влажной слизью.
– Это растение, – неожиданно посчитало нужным объяснить ей оолой. – Мы храним их там, где они могут получить вдоволь света, который им необходим для успешного роста.
Но почему он не сказал ей этого раньше, к чему такие странные секреты? – подумала она.
Кахгуяхт принялось ощупывать большую зеленую «дыню» своими чувственными руками, а та медленно и лениво извивалась под его прикосновениями, как совсем недавно ее товарки на самоходных платформах. Ощупав всю «дыню», оолой сосредоточило внимание на одном из ее концов и как бы начало массировать его своими хоботами.
На глазах у Лилит «дыня» принялась раскрываться, и внезапно она поняла, что тут происходит.
– Внутри этой штуки находится Шарад, верно? – спросила она.
– Подойди ближе и посмотри.
Она подошла и остановилась над сидящим на полу Кахгуяхтом, там, где один из концов продолговатого предмета почти полностью раскрылся. В раскрытых губках «дыни» виднелась голова Шарада. Его волосы, которые запомнились ей тускло-черными, теперь были влажными и блестели, плотно облепляя его голову. Его глаза были закрыты, и выражение лица было совершенно умиротворенным – словно мальчик спал. Спал обычным сном. Кахгуяхт держало свои чувственные руки на уровне горла Шарада, у конца раскрывшихся губок кокона, очевидно не позволяя им раскрываться дальше, и ей было отлично видно, что с того дня, как они последний раз виделись с мальчиком в ее одиночной камере, он едва ли повзрослел. На вид Шарад был совершенно цел и здоров.