Рассвет

Amazerak

Ворота мне удалось открыть без труда. «Носорог» въехал на территорию, распугав новых хозяев завода — стаю бродячих собак. Одно из давно пустующих зданий походило на бывшую контору. В нём мы и решили обосноваться.

Внутри, разумеется, ничего не оказалось — лишь голые стены. Зато комнат было много. Мы выбрали не самую просторную и не самую тесную на втором этаже. Орлов создал источник огня, который без какого-либо топлива горел посреди помещения. Раненых мы уложили рядом с костром, заодно сами согрелись. Пусть холод и не мог нам повредить,

это не значит, что мы его не ощущали, тем более морозных магов среди нас не было.

Куда дальше вела дорога, никто понятия не имел. Карты все сгорели в самолёте, а Орлов, Кукушкин и Салтыков хоть и жили раньше в Москве, но в этих краях им бывать не доводилось. Да и от Москвы мы, скорее всего, находились далеко, ведь аэропорт располагался за городом, а самолёты не долетели до него несколько вёрст. Поскольку дорога была не слишком оживлённой (по пути нам только один грузовик встретился), напрашивался вывод, что поблизости населённых пунктов нет, а если и есть, то мелкие. Правда, непонятно тогда, откуда здесь завод.

Зато в противоположной стороне точно находился город. Туда я и собрался скататься на разведку. Конечно, имелся риск опять столкнуться с морозовцами, но они, если захотят, и так нас найдут, поэтому я решил не пытаться избежать сражения. В конце концов, чем больше этих гадов перебью, тем лучше. Со мной вызвался ехать Салтыков.

Салтыков сел за пулемёт, я — за руль. Двинулись в путь.

На всякий случай я всё же съездил дальше по дороге. Мои догадки подтвердились: здесь находилась какая-то деревенька или посёлок. Некоторое время мы двигались вдоль изб, пока не выбрались в поле. Дорога уходила в неизвестность, а я повернул обратно. Найти гостиницу, телефон или хотя бы больницу здесь было мало шансов.

Мы снова проехали через лес, в котором догорали обломки самолёта, а когда выбрались в поле, увидели два «Носорога» и бронированный «Оникс», стоящие на месте предыдущего сражения. Рядом толпились несколько солдат, осматривая валяющиеся на земле трупы.

— Смотрите, Салтыков, подкрепление прибыло, — сказал я, резко сбавляя скорость.

— Вижу. Только когда фары включены, у меня всё засвечивает на экране. Целиться трудно.

— Это можно поправить, — я выключил фары. — А теперь видно?

— Отлично видно. Они у меня на мушке.

— Ну тогда огонь!

Глава 4

«Носорог» с выключенными фарами мчался прямиком на врага. На крыше стучал пулемёт, и яркие линии трассеров ударялись о стоящие на дороге броневики, высекая искры. Что-то вспыхнуло — вероятно, боекомплект одной из машин.

Когда до противника оставалось шагов двести, я резко дал по тормозам и крикнул Салтыкову, чтобы он вылезал. Всё это время по нам никто не стрелял. Враг не ожидал нападения, и только владеющие быстро сориентировались и применили защитную магию. Теперь отряд был закрыт здоровыми ледяными щитами.

Выскочив из кабины, я тоже первым делом создал перед собой

защитную пелену и как раз вовремя, поскольку в этот момент противник, наконец, пришёл в себя и принялся бить по нам из всего, чего только можно. Заколотили пулемёты, хлопнули где-то рядом разорвавшиеся гранаты, засверкала энергетическая магия. В сторону повстанцев, извиваясь, поползли потоки тьмы. А потом и Салтыков вступил в бой. Огромный шар пламени взлетел в небо и рассыпался, обрушившись на головы наших врагов огненным ливнем.

Я почувствовал холод. Воздух стал густым, всё вокруг затянул туман. Мои одежда и кожа покрылись инеем, а стоило мне вдохнуть, как я ощутил царапающие нос и горло ледышки.

— Слишком холодно! — крикнул Салтыков. — Нас морозят!

— Поддай жару! — приказал я.

Меня окутывала чёрная дымка, которая частично препятствовала замораживающему эффекту, и всё же мороз был столь крепкий, что даже она спасала с трудом. Нас атаковал какой-то невероятно сильный ледяной маг, а мои потоки тьмы никак не могли до него добраться, они сталкивались с толстыми преградами, прожигали в них дыры и пропадали, так и не достигнув цели.

И вдруг стало теплее. Салтыков окружил нас огненным кольцом, которое резко повысило температуру воздуха, что нейтрализовало заморозку. Владеющий не оставлял попыток, всё вокруг — и дорога, и снежное поле — заледенело, а нам, наоборот, стало жарко.

Вдруг на дороге стали вырастать человекоподобные фигуры, сделанные изо льда. Сформировавшись за считанные секунды, они бежали к нам, и нам пришлось переключиться на них. Салтыков бил существ огнём, но огонь, как ни странно, оказался не столь эффективным, как моя тьма. Пламя их медленно плавила, а тьма проедала дыры в туловищах големов, и те моментально разваливались.

Вот только было их не два, не пять и не десять. Я со счёту сбился. Они всё появлялись и появлялись, и бежали на нас, не давая мне атаковать самого мага, создающего их. Вскоре вся дорога оказалась завалена кусками льда, а существа продолжали вырастать на пустом месте.

Набег ледяной армии прекратился так же внезапно, как и начался. Это могло означать, что владеющий обессилел. А вот энергетические снаряды не переставали в нас лететь. Они словно бомбы взрывали землю вокруг, однако дымка и воздушный барьер пока останавливали их, хотя последний почему-то пробивался легко. Только дымка спасала.

Но и мы с Салтыковым не ослаблял атаку, и тёмные потоки вместе с огненными вихрями устремлялись во врага, заставляя его тоже тратить много энергии на защиту. Силовые поля и ледяные стены тоже рушились под нашими ударами.

Видя, как активно Салтыков жжёт врага, я ослабил натиск. Но лишь временно. Мне хотелось сосредоточить силы на более мощной технике, чтобы побыстрее положить конец сопротивлению. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы вихри тьмы закружились смерчем посреди проезжей части. Смерч рос, пока не занял всю дорогу, а потом пополз на повстанцев.