Рассвет
Шрифт:
«Что ты… увидел?».
Каэл не знал, что сказать. Он не хотел думать о черном драконе, звавшем Килэй своим сердцем… этот дракон точно жил сейчас в теле оборотня, прикованного к королю. От одной мысли он оскалился.
Он боялся говорить о видении. Даже мелкие детали могли снять замок с окна. Одно неверное слово могло выпустить ее память, и прошлое затопило бы ее. Тогда она ощутит тот жуткий гнев, то отчаяние снова. Он не мог так рисковать.
Он выдавил улыбку и сказал:
— Я видел дракона, которого
«Снова твоя доброта, — она склонила голову, щурясь. — Порой я думаю, что ты слишком добр. Но это лишь нить в реке мыслей. Моя любовь слишком бурно течет, чтобы она утонула».
Килэй так не сказала бы. Он не верил, что ее половинки так отличались. Каэл медленно поднялся.
— Хорошо… еще одно окно.
«Ты узнал мое имя? Какое?» — сказала драконесса по его кивку.
— Не могу сказать… здесь. Не так близко к этой стене.
Стоило это сказать, ставни загремели.
Каэл глубоко вдохнул.
— Я скажу, как только… выйду.
Драконесса склонила голову.
«Это к лучшему. Будь осторожен».
Каэл знал об этом. Он приготовился двигать ставни, воин раскрылся в нем. Но в этот раз засов был горячим. Он закрыл ладонь рукавом и быстро подвинул засов. Он прижал ухо к потертому дубу и слушал, что за ним.
Вместо ветра он слышал крики.
Сердце Каэла загрохотало, когда он еще не успел приоткрыть ставни. Он погрузился в сцену…
* * *
Тьма, влажная пелена в оранжевом свете.
Шаги гремели по земле вокруг него. Крики смутно звучали в ее голове, как призраки. Размытые тени среди оранжевого света. Огонь был таким ярким, что было сложно долго смотреть. Ему было больно. Боль закрывала глаза.
Вопль женщины вытащил его из тьмы:
— О, слава Судьбе!
Он открыл глаза, лицо женщины было над ним. Сияние огня согревало ее бледную кожу, рисовало тени на лице. Ее темные волосы выпали из заколок и рассыпались. Ее синие глаза были яростными и смелыми — глаза воина.
Голос Килэй вылетел изо рта, он простонал:
— Риана…?
— Я здесь.
Мир закружился, когда женщина подняла его. Она прижала его к себе. Руки обвили его и были твердыми, как оковы железа, но держали его нежно.
— Ох, — шепнула Риана, ее голос был напряженным. — Как ты выжила? Как ты смогла…?
Его губы прижимались к ее плечу, он ощущал дым в ткани ее туники. Он забубнил, надеясь, что она его услышит:
— Я выглянула в окно…
— Я говорила не смотреть!
— Иначе меня бы взорвало с остальными! — прорычал он, подняв голову и хмуро глядя на нее. — Когда чертово заклятие попало, я вылетела в окно…
— Не ругайся. Матушке не нравится, когда ты так делаешь, — резко сказала Риана. Она подняла его за локти и сжала его ладонь. — Бежать можешь?
— Наверное.
— Хорошо.
Она потащила его во тьму. В тенях выросли развалины города, останки статуй и домов в огне. Из окон летели искры на его голову. Дым терзал легкие.
Всюду были люди. Они заполняли улицы и бежали, словно Смерть хватал их за пятки. Их кожа была бледной, как стены города, а волосы черными, как ночь. Страх обрамлял синие глаза, ощущался в коленях Каэла. Тревога на их лицах холодила их кровь, и он был почти уверен, что они идут не туда.
— Куда мы? — выдохнул он. Риана тащила его вперед.
— Шаман говорит, пришло наше время. Нужно бежать из города, или мы погибнем.
Жуткий лед дрогнул в его легких.
— Но я думала, летуны убрали чароплетов! Ты сказала, лишь вопрос времени, когда они…
— Они принесли новую магию сегодня. Чары летели из всех рук, из каждого кулака. Они уже сбили трех летунов. Шаман говорит, что не может защитить от магии этой армии — она слишком сильна.
Риана повернулась, чтобы не врезаться в толпу, и он увидел тонкий меч в ее руке.
— Летуны будут охранять наш побег, сколько смогут, но Дрэгот потерян. Все земные должны убегать.
— Почему тогда мы не бежим к вратам? — охнул Каэл. Облако дыма вызвало слезы в его глазах. Он вытер их и увидел, куда они шли. Он потянул руку Рианы. — Реликвия? Мы идем туда?
— Я обещала Отцу…
— Отец мертв, и он не хотел бы, чтобы ты присоединилась к нему!
— Ты не знаешь, чего он хотел бы. Ты не помнишь наших родителей, как я, — резко сказала Риана.
Его ладонь похолодела в ее хватке.
— А проклятие? Ты сгоришь, если попытаешься забрать его!
— Я не дам ему попасть в руки этих людей. Они все разрушили на пути, представь, что сделают с реликвией. Я клялась защищать его вместо Отца, как клялся его отец до него. Если я сгорю, так тому и быть.
Риана скалила зубы от слов. Она потянула Каэла за собой, они пробились через толпу и попали в пылающие руины.
Статуя возвышалась перед ними — бледная статуя меча, обвитого огнем. Меч стоял посреди огня на кончике, он был в простых кожаных ножнах. Черные полоски были на скругленной рукояти, но сфера на конце еще сияла.
Его сердце стучало в горле. Риана поднялась к вырезанным завиткам огня.
— Прошу, не…
— Я должна, — твердо сказала она. Риана убрала свой меч в ножны и сжала обгоревшую рукоять реликвии. — Если проклятие уничтожит меня, ты унесешь реликвию отсюда, насколько сможешь. Ты будешь его стражем.
Каэл не успел остановить ее, Риана потянула за меч.
Он услышал звон скругленной рукояти, ударившейся о каменный огонь, но он не высвободился. Риана потянула снова. Она присела и дернула, тащила изо всех сил. Но меч не двигался. Он застрял в статуе.