Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология

Белов Александр Иванович

Конечно, надо понимать, что современные губки далеки от идеального зародышевого состояния. Они вовсе не так безобидны как кажутся. Большинство из них имеет неприятный и резкий запах. Еще Э. Геккель наблюдал, что микроорганизмы, приблизившиеся к губкам на опасное расстояние, погибают и после этого вовлекаются током воды в известковые поры губок. Впоследствии было выявлено, что многие губки вырабатывают сильный яд, который не разрушается даже в кипящей воде более 1 минуты. Таким образом, научились защищаться те, кто предельно упростил свою телесную организацию. Для человека яд губок не смертелен. Большинство губок совершенно безвредно для человека; и это радует. Но нередки случаи, когда даже мертвые губки служат источником больших неприятностей, вызывая покраснение и зуд кожи. Скелет губок состоит из мельчайших иголочек, которые соприкасаясь с кожей, вызывают механическое раздражение и зуд. Минеральный скелет губок, состоящий из множества игл, и при жизни играет существенную охранительную роль. Именно поэтому желающих полакомиться губками немного. Благодаря этому скелету палеонтологи обнаруживают остовы губок в древних отложениях.

Губки появились в начале кембрия. Среди эволюционистов бытует версия, согласно которой губки имеют независимое происхождение. Они не похожи на все другие многоклеточные организмы. Происходят они от одноклеточных, сбившихся в колонии, и промышлявших

захватом пищевых частиц. Между тем, можно предполагать, что губки – предельно упростившиеся организмы и их «особость» измеряется только степенью деградации. Трудно предполагать, что губок кто-то выводил специально. Вероятно, они являются побочным продуктом инволюции. Свойство, характерное для губок, – свободная смена функций у клеток, входящих в их состав. Они без особого труда могут превратиться то в эпителий, то во внутренние питающие клетки. Нельзя исключать, что способность к смене функций они унаследовали от очень раннего эмбриона человека. Как известно, каждая клетка очень раннего зародыша человека – морулы – при благоприятном стечении обстоятельств может дать жизнь целому и независимому организму. Это доказывает, что клетки морулы относительно автономны. Однако, скорее всего способность к смене функций клетки губок приобрели в результате инволюции. И это был необходимый шаг, чтобы выжить, находясь в таком примитивном состоянии.

Вероятно, именно этим можно объяснить распространенное среди губок, наряду с половым, и бесполое размножение. У губок наблюдается почкование и отделение от материнского организма разных по величине участков, которые затем развиваются во взрослое животное. Иногда у губок наблюдается распад тела, и затем воссоздание новых организмов на базе небольших сохранившихся скоплений клеток. Все эти свойства губок также находят свои параллели в особенностях развития раннего зародыша человека.

Губки весьма мало изменились за сотни миллионов лет. Некоторые роды и даже виды губок, которые обнаруживают в меловых отложениях, дожили до нашего времени. Изменения «эволюционного» характера прошли мимо них. Губки даже не заметили «эволюцию» приматов и человека. Между тем, то обстоятельство, что губки не имеют настоящих тканей и органов и неспособны к сократительным движениям как актинии, указывает на то, что их зародышевый потенциал практически полностью исчерпан. Губки приспособились ничего не делать и, судя по всему, об этом нисколько не жалеют.

Чьи тела стали совсем маленькими?

Эволюционисты предполагают, что одноклеточные организмы соединились вместе и образовали колонию. Между тем, колониальные формы подозрительно похожи на очень ранний зародыш человека и животных. Внутри лучистой оболочки оплодотворенной клетки происходит дробление оплодотворенного яйца.

В свою очередь на зародыш растения похожи колонии одноклеточных растительных жгутиконосцев.

Свободноживущая хламидомонада встречается в природе повсеместно. Она неплохо приспособлена к жизни – имеет прочную оболочку, состоящую из целлюлозы. Из этого же вещества состоят и клетки растений. Хламидомонада имеет ярко зеленый свет из-за содержащегося в ее цитоплазме пигмента хлорофилла. На переднем конце расположены два жгутика одинаковой длины и простой глазок. Благодаря его наличию, хламидомонада плывет всегда в сторону источника света. Казалось бы, хламидомонада неплохо приспособлена к жизни, что ей недоставало? Для чего эти одноклеточные собрались в колонии? Эволюционисты указывают в виде причин тяготы окружающей действительности. Мол, вместе легче противостоять врагам, и питаться. И в самом деле, в пресных водах часто встречаются зеленые колонии гониумов, которые состоят из 16 клеток. Каждая клетка колонии полностью соответствует одинокоживущей хламидоманаде. Все клетки гониума связаны друг с другом студенистой массой и поэтому легко различимы. Этот многовесельный корабль, похожий еще на летающую тарелку, активно плавает в воде благодаря коллективному биению усиков. Каждая клетка колонии сохраняет способность к бесполому размножению, в процессе которого каждая клетка делится три раза. В результате внутри материнской колонии образуются новые дочерние колонии. Когда они созреют для свободного плавания, материнский чехол распадается, и дочерние колонии выходят в свободное плавание.

Значительно сложнее устроена колония вольвокса. В нее порой можно насчитать до 20 000 клеток. Они не изолированы друг от друга, а связаны посредством тончайших цитоплазмических мостиков. Вольвокс двигается в воде, благодаря совместному движению усиков. На передней части колонии расположены многочисленные глазки – это нос корабля. На корме находятся крупные клетки. Только они способны делиться. Они этим занимаются весьма активно, несмотря на то, что в колонии таких клеток немного – всего 4–6. Благодаря их деятельности, новая дочерняя колония зарождается в недрах строй. Наступает момент, когда «дочка» не может поместиться внутри «мамы» и, разрывая ее, выходит наружу. Вольвокс напоминает некоторые многоклеточные существа, а также эмбрион. Можно предполагать, что он таковым и является. В процессе инволюции вольвокс перешел к свободному плаванию, а весь последующий период онтогенеза редуцировался за ненадобностью.

О чем могут свидетельствовать все эти причуды? Вероятно, о том, что в природе в течение сотен миллионов лет шла планомерная инволюция самых разных живых существ от разумных до самых неразумных. Инволюция коснулась не только животных, но и растений. Кем были предки гониума, вольвокса и других примитивные многоклеточных организмов нам доподлинно неизвестно, но можно предполагать, что в их числе были какие-то ранние зародыши растений. Вместе с тем, у вольвокса и других примитивных многоклеточных организмов обнаружена способность не только к фотосинтезу, как это происходит у зеленых растений, но и к гетеротрофному питанию, как это имеет место, к примеру, у человека. Именно поэтому ботаники традиционно рассматривают вольвоксовые в составе зеленых растений, а зоологи в составе простейших животных. Конечно, сравнивать человека с колонией жгутиконосцев типа вольвокса вряд ли корректно, но способ питания указывает на некоторое сродство. В цветущих прудах много всякой мельчайшей живности, которую способны поглощать вольвокс и другие колониальные формы.

Если и в самом деле имела место инволюция, а в этом у автора этих строк остается все меньше сомнений, то надо признать, что довольно сложное устройство свободноживущих растительных и животных жгутиконосцев появилось у них в результате утраты способности к коллективному существованию. В общем-то, это неудивительно. Клетки приспособились к автономному существованию и приобрели массу адаптивных признаков, например, такие как жгутики, светочувствительный глазок и многое другое. Способность к размножению жгутиконосцы унаследовали от клеток, входящих в состав многоклеточного организма. Так, у хламидомонад стадии размножения напоминает аналогичную стадию у клеток многоклеточных существ. Жгутиконосец во время бесполого размножения теряет всякую активность,

опускается на дно водоема, отбрасывает жгутики и делится на две, а затем на четыре части. Разорвав оболочку «матери», на свет выходят новые клетки-«дочки». Вскоре они приобретают усики и вместе с ними способность к активным передвижениям. Кроме всего прочего, у хламидомонад известен и половой способ размножения. Вегетативные клетки неожиданно превращаются в половые клетки – гаметы, которые попарно сливаются. Слияние этих клеток сопровождается и слиянием клеточных ядер. В результате оплодотворения образовывается зигота, которая теряет жгутики и покрывается прочной защитной оболочкой. Внутри нее происходит деление на четыре клетки. Через некоторое время они выходят из материнского организма. У них образуются жгутики, и они превращаются в четыре особи хламидомонады. Сам этот процесс удивительным образом напоминает процесс слияния ядер сперматозоида и яйцеклетки у человека с последующим образованием зиготы и делением клеток внутри прочной лучистой оболочки.

Мы с вами можем думать что угодно по поводу происхождения и эволюции клеток, имеющих ядра, от клеток, которые такого ядра не имеют. Однако открытие полового процесса у микробов наносит, на мой взгляд, весьма ощутимый удар по всей теории эволюции. В 1946 году исследователи Джошуа Ледерберг и Эдуард Тейтум из Йельского университета впервые попытались выяснить передаются ли гены между родственными линиями (штаммами) микроорганизмов. Попытались и выяснили. Действительно передаются. Впоследствии уже другие исследователи установили, что у некоторых бактерий существует механизм полового размножения. Они способны впрыскивать свои хромосомы в другие бактерии того же самого вида. Как показал электронный микроскоп, между бактериями устанавливается мостик, по которому наследственное вещество попадает в тело другой особи. Клетки, отдающие хромосомы, были названы мужскими, а принимающие их – женскими. Все как у людей! Так, было доподлинно установлено, что половое размножение хорошо известное и описанное у человека, животных и высших растений имеет место у некоторых бактерий. Очевидно, что половой процесс весьма важен. В результате, происходит обмен молекулами ДНК. Это позволяет получать самые разнообразные комбинации генов внутри вида. Такое свойство живых организмов значительно повышает уровень их адаптации и приспособления к среде обитания. Здесь уже не идет речь о случайных и ненаправленных мутациях, которые якобы повышают эволюционный уровень организмов. Вполне ясно было доказано в свое время, что практически все мутации вредны для организмов. Так, в 40-х годах XX столетия Джордж Бидл и Эдвард Тейтум из Стенфордского университета приступили к изучению мутаций у хлебной плесени нейроспоры. Они облучали споры рентгеновскими лучами и смотрели, не превратится ли нейроспора в нечто удивительное и эволюционное. Надо отметить, что эта плесень широко распространена в природе. Она часто покрывает хлеб и другие продукты. Оказалось, что в процессе мутаций повреждается наследственная информация, закодированная в ДНК, и плесень утрачивает способность синтезировать некоторые виды белков. Ошибки и случайные изменения в молекуле ДНК могут даже привести к гибели плесени.

В природе мутации случаются довольно редко, и они могут случайным образом затронуть любую молекулу ДНК в клетке. Понадобились бы миллиарды миллиардов клеточных поколений, чтобы мутации произошли в одной клетке, и они бы оказались для такой клетки выгодны и полезны. Эволюционисты как-то обходят этот вопрос. Чтобы сохранить основные теоретические воззрения эволюционной доктрины, эволюционисты стали говорить, что иногда случаются и благоприятные мутации. Они позволяют улучшить свойство организма. Именно эти мутации, накапливаясь, обеспечивали мутантам преимущества на заре существования примитивных гетеротрофов в их вечной борьбе за существование. Эти мутации и привели, в конце концов, к усложнению клеточной организации и возникновению такого необычного для организмов способа передачи информации друг другу как полового.

Между тем, мы можем думать совсем иначе. Ныне полагают, что дрожжеподобные микроскопические грибки, к которым относятся плесени, и у которых отмечены формы полового размножения, произошли от более совершенных многоклеточных организмов.

Сложные организмы уже имели способ комбинировать молекулы ДНК и передавать их другим особям. И этим целям как раз и служит половое размножение. Возникновение новых сочетаний генов у дочерних организмов имеет одну цель – улучшить приспособляемость организма к внешним условиям среды обитания. Очевидно, создатели человека – как древнейшего, так и современного – не желали пускать дело приспособления к изменившимся условиям среды обитания на самотек. Они изначально заложили в наши тела способность получать разнообразные сочетания генов внутри одной популяции. Именно это свойство, как я полагаю, и позволило человеку без труда адаптироваться к условиям земной жизни. То же самое проделывали люди до появления человека современного типа на Земле неоднократно. Мало того, помимо людей проторенным путем приспособления и передачи этих приспособлений потомкам, шли и разумные членисторукие и возможные другие «вселенцы» Земли. На протяжении сотен миллионов лет наша Земля являлась плацдармом для развития и размножения новых популяций разумных существ. Очевидно, за нашей планетой уже давно наблюдают и всякий раз, заселяя ее новыми разумными формами жизни, «вселенцы» преследуют некие цели по укреплению и развитию своего космического вида. Однако не все так просто на Земле. Наша планета находится вдалеке от центра галактики и центра Вселенной. Очевидно, сюда не часто заглядывают переселенцы из «космического далека». В отрыве от «своих», разумные существа начинают мало-помалу деградировать. Их тела все более и более «врастают» в биосферу Земли и изменяются отнюдь не лучшим образом. Люди и другие разумные существа с течением времени становятся заложниками той среды обитания, в которой они находятся длительное время. Если бы земляне не на столь долгое время покидались бы своими создателями, то, очевидно, можно было бы регулярно вносить в геном землян нужные коррективы, предохраняя его от деформаций. Можно было бы поддерживать на постоянном уровне телесные и физиологические свойства организмов, не позволяя им «съезжать» в сторону. Можно было бы, в конце концов, создать некую искусственную оптимальную среду обитания, которая бы предохраняла от деградации. Очевидно, в этом направлении и движется человеческая современная мысль. Людям трудно, так как им приходится заново изобретать велосипед; то, что знали их далекие прародители, утрачено со временем. Как бы то ни было, надо признать, что необходимо регулярно «ремонтировать» геном человека и животных. Возможности современного человека ограничены, а надежды на то, что в какой-то момент времени опять на Землю прилетят инопланетяне, иллюзорны. Земля находится в отдалении от космических путей. Сюда нечасто заглядывают, и очень может быть, что о Земле регулярно забывают те, кто появляется здесь лишь изредка и только по случаю. Огромные промежутки времени проходят со времени предыдущего визита. Именно поэтому деградация и упрощение отногенеза являются распространенными и частыми явлениями на Земле. Это касается и генераций людей, и генераций их разумных предшественников.