Ратибор. Окталогия
Шрифт:
Ратибор вынырнул из Соловьиного переулка аккурат на Дворцовую площадь, на которой и возвышался терем Святослава. Торопливо прошуровав мимо охраны замка, молчаливо перед ним расступившейся, могучий великан стрелой взлетел на второй этаж, к лечебнице Добролюба, уже его ожидавшего на пороге. Далебор явно хотел ещё походить на своих двоих, потому всё-таки прибежал первым.
– Сюда его шмякай! И вещай, что стряслось?! – старый лекарь нетерпеливо указал на приготовленную кровать, тут же размотав полотенце и принявшись внимательно рассматривать ранение княжьего племяша, предварительно смыв влажной тряпицей грязь и кровушку с его тела.
– Под сердце какая-то тварь вонючая стилет Емеле вонзила по рукоять! – глаза Ратибора грозно полыхнули. –
– Уф, вроде не отравлен клинок оказался, уже легче… Но ещё чуть-чуть выше удар бы пришёлся, и всё, поминай как звали; ничто бы не спасло… И никто!.. – Добролюб поднял изумлённые очи на рыжегривого воина. – Ты чем, я никак не разумею, рану ему замазал? Воняет, конечно, как испражнения захворавшего ослика, но вместе с тем затягивает прокол с невероятной скоростью!.. Такое волшебное снадобье, помнится, имелось лишь у…
– Благаны, – закончил за пожилого врачевателя его же предложение Ратибор. – На вот, – пузырёк с чудотворным бальзамом ворчливой ведуньи был аккуратно поставлен на прикроватный столик перед ошарашенно на него вылупившимся Добролюбом. – Утром и вечером смазывай ему прореху обильно… Зелья не жалей!
– Понял тебя! – седой лекарь радостно просиял, тут же шустро сцапав со стола колбочку с бесценной мазью. – Ты не представляешь, какое это сокровище!
– Да нет, уже представляю, – хмыкнул, криво оскалившись, Ратибор, насупленно разворачиваясь и топая на выход из лечебницы. – Емелька на тебе тогда, старче! Не дай отлететь нашему непутёхе в чертог Велеса раньше сроку! Рановато ему туды покамест!.. Ну а я пойду-ка пройдусь до одного местечка злачного! Кажись, кое-кого надобно проведать…
Глава 22
Кабак «Тихая заводь»
Спустя полтора часа…
– Где он? Как там тебя?.. Музислав? Впрочем, мне плевать! Повторяю вопрос! – Ратибор грозовой тучей навис над распластавшимся на полу трактира молодым, но уже матёрым разбойником лет двадцати пяти на вид, в ужасе взиравшим на рассвирепевшего витязя. Лицо у незадачливого душегуба, попавшего под горячую лапу «рыжего медведя», было сильно разбито, а правая рука оказалась сломана в двух местах и висела безвольной плетью вдоль туловища в неестественном положении. – Где Тихомир?! Говори, пёс, иначе я тебе сейчас ещё что-нибудь перекурочу! Косточек у тебя много, а я никуда не спешу, на твоё несчастье!
– Он б-был сегодня, но к-как поутру совсем рано упелёхал, так более и не в-возвращался!.. – сплёвывая осколки зубов, тоскливо просипел Музислав. – М-мальчишка-гонец к нему прибёг, весточку передал да умчался прочь! Наш атаман, как прочёл з-записку, тут же спешно собрался да умотал из кабака, бросив лишь напоследок, что дела у него с-срочные и когда вернётся, не знает… Так б-было на самом деле, и ента всё, что мне известно! Прошу, не т-трогай меня больше, я поведал усё без утайки!..
Примерно полчаса прошло с тех пор, как взбешённый Ратибор завалился в «Тихую гавань». Внимательно обшарив прищуренными очами сначала зал полупустой ещё корчмы и не найдя того, кто был ему нужен, разгневанный рыжеволосый исполин бесцеремонно отодвинул в сторону ошарашенного трактирщика Вышемира и проследовал к нему за барную стойку, в одном из подсобных помещений разыскав, наконец, тех, по чьи души пришёл. За столом потайной каморки азартно резались в кости пяток ночных братушек, ушедших в глухое подполье после того, как их вожак Тихомир впал в немилость у государя Святослава и был выставлен им за порог княжьего терема.
– Ну чего, шакальи задницы, отдыхаем? Сейчас я разбавлю вашу скучную житуху весёлыми танцульками, дерьмоеды паршивые! – с этими словами рыжебородый воин, достав из-за пояса два чекана, споро врубился в повскакивавших, схватившихся за топоры, мигом
Как отметил про себя с неприятным удивлением дюжий ратник, где-то в глубине души он надеялся, что последний оставшийся в живых головорез ещё какое-то время поупрямится, покочевряжится, дабы у него был повод сломать тому ещё чего-нибудь. «Мне ведь нравится его истязать! – поражённо поймал себя на жутковатой мысли Ратибор. – Отыгрался на этом сопляке, мстя ему за Емельку, хоть ведь ента не он, похоже, кольнул под сердечко нашего конопушку, а скорее всего, евойный верховодец… Наверняка Тихоня приложился, нутром чую!.. Посему надо прекратить срываться на всех подряд…»
– Емельяна сегодня кто у «Четырёх копыт» на жало насадил, аки мотылька на иголку? – рыжегривый воин мрачно вперился в заплывшие очи несчастного, всего в кровавых соплях бандита, мало заботясь о том, что учинил допрос лиходею в трапезном зале, аккурат на глазах немногочисленной публики, обычно лишь ближе к вечеру забивавшей корчму под завязку.
– Я н-не знаю!.. – слезливо захныкал избитый громила, размазывая кровь по полу. – Но это не я, и никто из наших, из тех, кого ты зарубил сейчас! Мы весь день тутова сидели! Атаман велел нам сторожить несколько бочонков с вином, что на вес золота нынче, ибо пополнить негде запасы… Ну и приказал без крайней нужды в город не соваться! Н-настроения в народе неспокойные! Так ведь могут и на шкварки покромсать сгоряча!..
– А сколько вашего брата ещё трётся в Мирграде? – Ратибор присел на корточки перед всхлипывающим верзилой, лениво покручивая в руках топорики.
– П-понятия не имею!.. Только Тихомир знает, но он держит ента при себе! Скрытный стал; очевидно же, специально развёл нас с другими членами братства. Ну, коли найдут одно лежбище, чтоб те не сдали остальных… Как сейчас промеж нами и происходит!.. Вожак-то ушлый и дальновидный у нашей гильдии, прям страсть! Н-нас же в «Тихой заводи» пятеро только сиживало; следили за хмелем, исправно состригая с него свою долю с дохода. Но вообще, кумекаю… Нет, абсолютно уверен, что есть ещё люди у атамана, а вот сколько их и где затаились, не ведаю! Он же нас с ними даже не знакомил! П-подозреваю, что-то замышляют… Но где собратья залегли, в какой норе, без понятия, правда-правда! – заскулил пуще прежнего разбойник, видя, как недоверчиво вскинул брови рыжеволосый берсерк. – Г-главарь нас специально разделил промеж собой, дабы мы не выдали друг друга…
– Так, ента я уже слышал, – тяжело вздохнул Ратибор, поднимаясь и прерывая начавшего повторяться душегуба. – Скажи-ка мне вот что: Тихомир мог пойти на убийство Емельяна?
– Д-да запросто! – Музислав, неожиданно даже для самого себя, пакостно захихикал. – Ему человека заколоть проще, чем тебе мошку прихлопнуть!..
– Ясно… – Ратибор, собравшийся было уже оставить в покое рассопливившегося негодяя, вдруг, явно что-то вспомнив, хмуро вопросил своего пленника: – Кто умертвил писаря Добрана, его жену и двух дочек? Вы, собаки?! Только не ври, а то сейчас опять твои кости захрустят, Сварогом клянусь!