Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Разохался, значит, государь при виде племяша в таком виде? – Ратибор перевёл на Добролюба смурной взгляд. – Хоть искренне охал?
– Ты на что сейчас намекаешь, воин? – взор старого лекаря мгновенно похолодел. – Не ведаю я, что за тревожные мыслишки шебуршат под твоими рыжими космами, но уверяю тебя: Святослав тут ни при чём! Горе его было самым что ни на есть настоящим; уж поверь мне, я князя с пелёнок знаю!
– Нет ли у тебя, уважаемый, лишнего стульчика? О, вот этот сойдёт… – Ратибор, уклонившись от ответа, сграбастал стоявший в углу лечебных покоев неказистый табурет, вышел из комнаты да плюхнулся на позаимствованную, тоскливо скрипнувшую сидушку у входа в палаты, откинувшись при этом спиной
– Можно подумать, ежели я был бы против, ента что-то изменило… Подозреваешь, попытка убийства может повториться? – Добролюб вышел следом и проницательно вперился очами в правильное лицо могучего гиганта. – А чего сам-то уселся? Почему дружинников дворцовых не подвязать?
– Потому, досточтимый, что местных ватажников не составляет труда указом свыше с поста снять в любую секунду…
– А тебя, значится, нет?
– Именно, Добушка. И-м-е-н-н-о…
– Ясно. Ну, сиживай тогда, коли задницу не жалко… Может, принести чего? Пожрать там, например? Аль ещё какие пожелания? Вещай уж, покамест я добрый…
– Да, можно кое-чего сделать… Зашли-ка ты бегунка ко мне домой! Если, конечно, тебя ента не шибко обременит, любезнейший! Пущай Марфуше скажет, чтоб не ждала сегодня: служба… – Ратибор слегка приподнял одно веко. – Да, и пусть гонец секиру мою захватит; чую я, завтра она мне ох как понадобится!
– Как скажешь, рыжий, как скажешь… – Добролюб зашёл назад, в лечебницу, и позвонил в серебряный колокольчик, велев явившемуся на мелодичный зов молчаливому прислужнику отправить гонца в дом к рыжеволосому исполину с посланием, что тот сегодня ночует в тереме у князя.
«А насчёт секиры – обойдёшься! – проворчал про себя пожилой целитель. – Ещё мне не хватало, чтоб ты Святослава сгоряча зарубил! Вижу я, куда ты клонишь! И в этом своём безумстве на мою помощь не рассчитывай!»
Глава 25
«Уму непостижимо!..»
Вражеский лагерь. Шатёр правителя Ослямбии. Тот же день…
– Слушаю тебя очень внимательно, мой дорогой воитель! – елейный, приторно-ласковый голос Эдиза не сулил ничего хорошего Герканту, стоявшему перед правителем на коленях и склонившемуся так низко, что его лоб касался дорогущих лидийских ковров, устилавших пол шатра владыки Ослямбской империи. – Поведай-ка нам с Джушем, когда ж мы возьмём уже, наконец, этот упёртый городишко: в этом столетии, аль, может, подождём ещё полвека? Времени-то у нас, сам понимаешь, завались! Да и делать нам более ведь нечего, кроме как сидеть в ентой забытой Ахриманом дыре да ждать наступления холодов, которые, как поговаривают, не очень благоприятно сказываются на коже человека… А ты ведь знаешь, какая у меня она нежная!
Восседавший рядом на бархатных подушках Джушукан иронично фыркнул, добро отхлёбывая славящегося в Ивропии своей мягкой, терпкой кислинкой ялминского игристого вина из золочёного кубка.
Утром того же дня, когда в Мирграде произошло покушение на жизнь Емельяна, вызвал к себе в палатку Эдиз верного военачальника Герканта, дабы на пару с братом заслушать, почему же могучая орда Ослямбии, наводящая уж сколько лет ужас на весь Запад, всё никак не может захватить поселение, уступающее численностью своего войска ихней армаде более чем в десять раз.
– Да, когда уже? – язвительно поддакнул Джушукан, залпом осушая чашу с напитком богов до дна. – А то у меня запасы любимого винишка к концу подходят, а восполнять их тут – целое дело! Само собой, недешёвое! А переходить на местный хмель у меня нет никакого желания! Хотя надо признать, что здешняя медовуха вполне себе ничего
– На днях возьмём мы эту неприступную твердыню, – не разгибаясь, глухо прошелестел в пол Геркант, весь пунцовый от ярости и стыда.
– На днях?! – Эдиз, не спеша уминавший гроздь очень редкого розового винограда, объёмистый ящик которого недавно привезли из Ослямбии специально для императора, аж поперхнулся при этих словах. В гневе вскочив на ноги, старший в роду Кайя, хрипло прокашлявшись, яростно швырнул полуобглоданную виноградную кисть в спину распластавшемуся перед ним полководцу и заливисто возопил на всю округу, обильно брызжа при этом слюной: – Мы четыре месяца не можем уже их сломать! Целых четыре, ты понимаешь?! Да раздери тебя Чёрный бог на свиные отбивные, бездарный остолоп! Это же уму непостижимо! У нас населения в одном Нурязиме в двенадцать раз больше, чем всё их войско, вместе взятое! Полмира сейчас наблюдает за Ослямбской империей и втихаря потешается; я стал посмешищем в глазах всего Запада, ты разумеешь или нет?! По последним данным, наши потери составляют уже более тридцати тысяч воинов! А сколько усопло вечным сном этих варваров, а?!
– От силы сотен двенадцать-пятнадцать, – крякнул удивлённо Джушукан, по новой отхлёбывая из наполненного только что безмолвной рабыней кубка. – Поразительная эффективность…
– Это была не моя идея после неудачи, постигшей нас при первом штурме, устраивать вскоре второй и третий!.. – зло пробурчал себе под нос Геркант. – Там мы и потеряли столько шалмахов…
– Ну вот, – Джушукан пакостно хихикнул. – Это, оказывается, я оконфузился, что уболтал тебя, старший брат, на те безрассудные атаки… Кажись, наш бравый военачальник нашёл, наконец, виновного в своих неудачах!
– Я чего-то не врубился, ты сейчас на Джуша хочешь всех собак повесить? – Эдиз недобро вытаращился на своего воеводу.
– Никак нет, владыка! – Геркант всё так же не разгибался в низком поклоне. – Моя вина самая большая!
– Хорошо, что ты это признаёшь!.. Посему надо бы снять башку с плеч… допустим, одному из твоих заместителей! Например, Батуру, он мне никогда не нравился. Ну и паре тысяцких да пятёрке сотников… Показательно! Ты меня услышал?
– Да, повелитель! Будет сделано! – сипло гаркнул в пыльный ковёр военачальник Ослямбской орды.
– И скажи спасибо, что твоя погремушка с плеч долой первой не слетит! Пригодишься мне ещё, благо верный, как собака…
– Спасибо, владыка! – Геркант облегчённо выдохнул, впрочем, всё так же не поднимая загривка.
– Пожалуйста! – саркастически ухнул Эдиз, после чего, малость остыв, плюхнулся на россыпь пуховых валиков и уже спокойнее пробурчал: – Ряху ко мне задери. Почему думаешь, что на днях захватим град? Никак, вифирийские катапульты готовы?
– Так точно, повелитель! – военачальник вскинул голову, обежав быстрым взором небрежно развалившихся напротив на мягких шёлковых сидушках императора и его родного младшего братишку.