Рауит
Шрифт:
– Вставай, одевайся и пошли, – сказала она.
– Тебя тоже с добрым утром, – еще сонным голосом произнес я.
– Я должна показать тебе все, – продолжала она недовольно.
– Хорошо.
В свертке оказалась одежда: такие же бежевые штаны, как у Лойчику, оранжевый кусок ткани и длинный кожаный пояс. Сначала я думал, что все это легко надеть, но ошибался. Легко я залез только в широкие штаны, которые завязывались сзади под коленками и сбоку на поясе. Что делать с оставшимся куском ткани и поясом, я не мог разобраться. Но Ева вернулась как раз, когда я окончательно запутался.
– Может, поможешь? – спросил я.
–
Она ловко расправила оранжевую ткань и завязала ее на мне. Длинная полоса обработанной кожи обернулась вокруг моего пояса два раза, зафиксировав на мне всю эту одежду. Ева завязала последний узел и отправилась к выходу. Я пошел за ней и впервые увидел то, что было снаружи.
Мы находились высоко в горах среди скал, над нами висело голубое небо, по которому неторопливо плыли облака. Мои легкие наполнились воздухом, от которого у меня немного закружилась голова. Я посмотрел по сторонам на леса и скалы. Среди деревьев плыл туман, кроме ветра ничего не было слышно. Природа поражала нетронутой красотой. Среди камней и стволов я заметил реку. По темно-синей поверхности воды плескались тихие волны, отражая сияющей рябью солнечный свет.
– Как здесь красиво, – подумал я.
– Ты прав, – раздался голос Лойчику за моей спиной.
Мы с Евой обернулись, за нами стоял знакомый нам лекарь и курил странную трубку. Клубы дыма вырывались из его рта и самого курительного аппарата. Запахло чем-то горько-сладким, когда он приблизился.
– Я же сейчас молчал? – спросил я.
– Чтобы понимать, не всегда надо слышать. Суури 3 это уже поняла, – сказал Лойчику и выдохнул густой дым прямо мне в лицо.
3
Трава
Моя голова сразу перестала кружиться, я почувствовал легкий голод, и по моей спине пробежала дрожь. До этого момента все было как во сне, но потом все внутри меня словно пробудилось.
– Мне тоже трудно это объяснить, – прошептала Ева, глядя на Лойчику.
– Тебе и не надо ему ничего объяснять. Он сам во все вникнет, – произнес лекарь и удалился куда-то в лес.
– Суури? – произнес я, глядя на Еву.
– Мне дали имя. Тебя это тоже ждет, если не убьют, – сказала зеленоволосая.
Сначала мы немного постояли рядом с пещерой и молчали, а потом пошли по склону вниз прямо к реке. Мои босые ноги чувствовали каждый камень, на который наступали. На Суури тоже не было обуви, но ее походка была увереннее.
– Мне почему-то кажется, что по дому ты не скучаешь, – сказал я.
– Так и есть. Мне здесь лучше.
– А как же твоя семья?
– У меня нет семьи, – ответила она.
– Понятно, – сказал я, опустив взгляд.
Мы прошли еще несколько метров молча, и я заметил женщину лет тридцати. Она была беременна, положение выдавал большой живот. На ней была почти такая же одежда как на Суури. Только юбка была черной и немного длиннее. Взгляд привлекал ее рыжий цвет волос, а серые глаза словно были наполнены спокойствием. Она была с меня ростом, узка в плечах, с хрупкими руками и бледной кожей.
– Каи макуса, – поприветствовала она нас.
– Каи макуса, – произнес я в ответ.
Сначала я не заметил, что их приветствие звучало в моих мыслях
– Меня зовут Оанту 4 . С Суури ты снова знаком, – сказала она.
– А я …. – не успел я сказать свое имя.
– У тебя здесь еще нет имени, – перебила меня Суури.
– Быстро же пришел в норму. Ты целых три дня был без сознания, – продолжила Оанту.
4
Солнце
– В спящем виде он мне больше нравился, – продолжила Суури, направив взгляд куда-то в лесную глушь.
– Взаимно, – произнес я и тяжело выдохнул.
Оанту казалась дружелюбной, уж точно дружелюбнее Суури. Передо мной стояла будущая мать, даже в ее голосе слышалось что-то теплое и нежное.
– Его судьба еще не решена окончательно. Но я все равно должна показать ему здесь все, – сказала зеленоволосая, глядя на меня.
– В каком смысле не решена? – спросил я, направляя свой взгляд то на Оанту, то на Суури.
В моей голове было все больше вопросов. Почему-то я чувствовал то, что не должен был чувствовать. А именно, что у Оанту должна была родиться дочь. И понял я это, как только познакомился с ней.
– Совсем потерялся? – спросила меня Оанту.
– Может быть и так, – ответил ей я.
– Потерялись мы оба, но нас нашли, – дополнила Суури.
– Это ты нашла себя здесь, а он – нет, – продолжила Оанту.
– Но чтобы найтись, надо сначала потеряться, – вдруг произнес я, сам не ожидая от себя таких слов.
– Надеюсь, ты себя найдешь. А мне пора, мы еще увидимся, – сказала Оанту, поглаживая живот, и проследовала к пещере, где я проснулся.
Суури проводила ее взглядом и потом недовольно посмотрела мне в глаза. Лицо у нее было такое, словно я в чем-то серьезно провинился. Фиолетовые глаза от злости чуть не покраснели, а губы так сжались, что от них остались только две тонкие полоски.
– Ладно. Не будем терять времени, – сказала Суури сквозь зубы и пошла дальше сквозь лес.
Я проследовал за ней, чувствуя всей кожей прохладу леса. Мой взгляд притягивала красота окружающей зелени, но иногда я отвлекался от дикой растительности на Суури. Сзади ее фигура была совсем детской, худые ноги спешили. Волосы, сливающиеся с листвой, трепал легкий ветер, а сквозь светлую кожу просвечивались синие вены. В новой одежде она выглядела еще более странно, хотя я не мог наблюдать себя со стороны в широких штанах с оранжевой повязкой, напоминающей юбку.
Мы прошли уже несколько десятков метров, и за верхушками деревьев показалась скала. Послышались голоса и еще какие-то звуки, запахло дымом. Суури обернулась, ее взгляд по-прежнему был недовольным, но через мгновение злость сменилась удивлением. И меня кто-то схватил за плечо, и через мгновение я был прижат крепким незнакомцем к стволу ближайшего дерева.
Ему было примерно семнадцать, ростом он был немного выше меня, а через кожу проступал рельеф мышц. На его груди была татуировка как у Лойчику. Одежда на нем была такая же, как и на мне, только ткань под поясом была черной. Волосы были чуть выше плеч, черного как смоль цвета. Серые глаза смотрели на меня с агрессией, ноздри широкого носа двигались. Было слышно его дыхание.