Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой
Шрифт:
Одобрение также выразили и те, по поручению которых Валленберг отправился в Будапешт. Тридцатого октября Хершель Джонсон, хорошо осведомленный о ходе шведской спасательной акции, попросил американского министра иностранных дел через Управление по делам военных беженцев выразить “официальное признание усилий Валленберга”. Признание последовало неделей позже, но не из Управления, а из самого американского МИДа. В письме, адресованном шведскому МИДу, правительство США выразило свою “по-настоящему высокую оценку… гуманитарной деятельности шведского правительства, а также находчивости и мужеству, проявленным господином Валленбергом при оказании помощи преследуемым евреям”.
Письмо, по всей видимости, не было переслано шведской миссии в Будапеште,
Уважаемый г-н Валленберг!
Через американского посланника в Стокгольме и г-на Айвера Олсена Управление по делам военных беженцев подробно информировано о трудной и важной работе, которую Вы выполняете ради облегчения положения еврейского народа в Венгрии. С пристальным интересом мы следим за отчетами о тех шагах, которые Вы предпринимаете для выполнения своей миссии, отмечая Вашу глубокую личную заинтересованность в спасении и защите безвинных жертв нацистских преследований.
Думаю, что никто из участников этого великого дела не может избавиться от ощущения определенного разочарования по поводу того, что из-за неподвластных нам обстоятельств наши усилия не во всем увенчались полным успехом.
С другой стороны, учитывая препятствия, с которыми пришлось столкнуться, достижения были значительными, и мы убеждены, что Вы внесли огромный личный вклад в успех, достигнутый благодаря этим стараниям.
От имени Бюро по делам военных беженцев я хотел бы выразить Вам нашу глубокую признательность за замечательное сотрудничество и за энергию и изобретательность, внесенные Вами в наше общее гуманитарное дело.
Остается открытым вопрос, почему прошло столько времени, прежде чем Джонсон переслал письмо Пеле в МИД. Во всяком случае, 30 декабря уже не было уже никаких возможностей доставить его Валленбергу, поскольку все связи с будапештской миссией прервались. До миссии дошла лишь короткая телеграмма, посланная 12 декабря министром иностранных дел Кристианом Гюнтером Ивану Даниэльсону: “Сознавая исключительно трудные и напряженные условия, при которых Вы и Ваши сотрудники выполняете Вашу работу, столь важную для нашей страны и тысяч Ваших подзащитных, шлю всем вам мое искренне приветствие с пожеланием продолжения успешной работы”.
Письмо Пеле, достигни оно адресата, стало бы огромной моральной поддержкой для Валленберга. И Рауль нуждался в поддержке. Но он так никогда и не узнал, что письмо вообще было написано.
Святой Валленберг
Одно приветствие Валленберг все же получил, и оно, вероятно, порадовало его больше, чем все официальные знаки внимания, даже если бы ему довелось их увидеть. Этим приветом была Der Schutzpass in der Kunstgeschichte (“История охранного паспорта в мировом искусстве”) – написанный по-немецки машинописный юмористический обзор вымышленных примеров из истории искусства. Выполненный в одном экземпляре, этот обзор стал рождественским подарком Валленбергу от его молодых сотрудников-евреев. Издателем числилось “Издательство “Шутцпасс”, на логотипе значилось RW – инициалы Рауля Валленберга. Иллюстрации – “изображения охранного паспорта” в истории живописи, начиная с эпохи неолита и заканчивая ХХ веком. На предпоследней картине – люди в очереди за охранными паспортами перед входом в “еврейский отдел” Валленберга на улице Минервы. Автором изобретательной “художественно-исторической”
“Книга” начиналась с “Рождественской элегии об охранном паспорте”, написанной гекзаметром по-немецки. Ее автором был Петер Шугар, молодой специалист по немецкой литературе. Это хвала Валленбергу, который, подобно библейскому Ною, принял нуждающихся в защите в свой ковчег – на бумажный кораблик, сделанный из сложенного охранного паспорта.
“В начале декабря 1944 года, находясь в самых глубинах преисподней, мы, горстка будапештской молодежи, решили навечно запечатлеть нашу благодарность человеку, с которым были связаны общей любовью, – вспоминал один из редакторов книги, Габор Форгач. – Когда мы начали работать над нашим подарком, пушки грохотали в предместьях Будапешта, и на нашу несчастную столицу градом сыпались бомбы”, но “благодаря счастливой прихоти судьбы нам посчастливилось оказаться вне опасности”.
Хотя эти слова написаны через 60 лет после появления книги, роль Валленберга четко понималась и тогда, что явствует из элегии Шугара. Одна из акварелей книги носит название “Георгий Победоносец с охранным паспортом” и представляет собой витраж из храма XIV века. Для сотрудников миссии и всех остальных, спасенных от уничтожения, Валленберг и был этим Георгием Победоносцем. На другой акварели, стилизованной под византийскую мозаику, Рауль изображен в кругу ближайших сподвижников. Валленберг в своей “иденовской шляпе” увенчан нимбом с подписью Wallenbergus Sanctus, Святой Валленберг. В этом прославлении есть и простота, и величие: он принял их на корабль своей дипломатической миссии и спас от гибели.
Подарок тем более обрадовал Валленберга, что был еще и произведением искусства. В такое нехудожественное время эстет внутри Рауля жил на голодном пайке. От супругов Эржебет и Александра Кассер он получил в подарок на Рождество маленькую статуэтку Афины Паллады, богини мудрости. Она была когда-то куплена во время их свадебного путешествия по Греции, и ее подлинность удостоверялась штампом афинского музея. Эржебет Кассер вспоминала, что Рауль был очень тронут подарком и углубился в размышления. “Спасибо, – сказал он, – мне так недостает искусства”.
Ужин с Эйхманом
“Я почти единолично представляю нашу миссию в правительственных учреждениях, – с гордостью писал Рауль матери в своем последнем письме. – Я уже раз десять побывал у министра иностранных дел, по два раза у замглавы правительства и у министра внутренних дел, по одному у министра снабжения и у министра финансов и т. д.”. За успехом, столь высоко оцененным американским правительством, не в последнюю очередь стоял дар Валленберга вести переговоры, его способность переубедить собеседника, личный шарм. Помимо венгерских и германских руководителей Валленберг встречался и с видными деятелями Партии скрещенных стрел, нацистами и гестаповцами. Некоторые контакты отмечены в его календаре, но не все. Не отмечена, например, его встреча с Адольфом Эйхманом.
Эйхман и Валленберг были смертельными врагами и абсолютными антиподами. Один фанатично стремился уничтожить евреев, другой с неменьшим фанатизмом прилагал все усилия, чтобы спасти их. Если кто-то и помешал планам Эйхмана очиститъ Будапешт от евреев, так это Валленберг, который, согласно одному из свидетелей на процессе против Эйхмана в 1961 году, был “возможно, единственным человеком, имевшим по-настоящему значительное влияние в Будапеште”. Вот почему Эйхман принял приглашение Валленберга на ужин. Может быть, они встречались и ранее, например в Хедьешхаломе, но этому нет доказательств. Но в адресной книжке Валленберга записаны телефонные номера Эйхмана.