Равнение на президента!
Шрифт:
– Да, жарковато здесь у вас. В общем, так. Ты вот, – она ткнула в банщика Толю, – иди сюда.
– Не пойду, – твердо сказал банщик. – Я буду на коленях стоять.
– Иди сюда, – повторила она и повела стволом.
Шпындрюк жестом позволил Толе сделать то, что она требует. Приблизившись к террористке, банщик поглядел на нее маслеными глазами:
– Слушай, может, тебе мужика надо? Так тут найдется. Зачем ты это вот с оружием так балуешься?
– Заткнись! – взвизгнула Маша. – Сволочи вы, кобели все! Только об одном и думаете!
– Можно
– Молчи, убью! Иди зови милицию, у меня список требований! – И Маша вынула из кармана кусок бумаги. – Вот у меня здесь все написано.
Шпындрюк поднялся с колен:
– Я глава администрации. Что вы хотите?
Маша узнала главу администрации.
– Протопоп Архипович, – прошептала она. – Ужас-то какой! Я ж не думала!
– А вы, бабы, вообще редко думаете. Вот у меня жена...
– Молчать! – снова взвизгнула Маша. – Ты такой же, как и все остальные! Вы все сволочи!
– Ну это мы уже слышали, – согласился Шпындрюк, приближаясь.
– Стой, пузатый, расстреляю!
– Так что ты хочешь? Я иду бумажку прочитать. – Шпындрюк подошел, при этом оба ствола уперлись ему в пузо. – Смотри, женщина, не нажми. А то на пятнадцать лет поедешь отдыхать, если не на двадцать пять, лес валить. Ты еще крепкая.
Шпындрюк отошел и опустился перед Поликарповой на лавку.
– «Пункт „а“, – огласил он. – Кастрировать Поликарпова Виктора». – После паузы он добавил: – Тут написано «немедленно».
– Вот-вот, – воскликнула Маша. – Нечего ему шляться по чужим бабам. Надо с женой было своей жить.
Шпындрюк невозмутимо продолжал:
– «Пункт „б“: зашить у Светы». Свет много.
– А я не знаю ее фамилии! – кричала Маша, и слезы катились у нее по щекам, в то время как ружье ходило из стороны в сторону, периодически направляясь то на одного, то на другого.
– И как ты себе все это представляешь? – спросил, прочитав и второй пункт, Протопоп Архипович.
– А вот пусть их сюда приведут, пусть сюда приведут! – кричала женщина. – Я сама все сделаю. Я вот и нож взяла, и нитку с иголкой. Вам ничего не надо будет. Только не мешайте. Я все сама сделаю! Я вон со скотиной всю жизнь проработала – всяко делать приходилось: и сшивать, и зашивать, и отрезать, и роды принимать.
– Мы тебя все, Мария, знаем как заслуженную скотницу, – Шпындрюк начал переговоры.
– Протопоп Архипович, отойди от греха подальше к остальным.
Глава, видя, как ружье ходит у нее в руках из стороны в сторону, а указательный палец лежит на курках, поспешил занять свое прежнее место.
– Что мне, опять на колени вставать?
– Опять! – визжала она. – Теперь давайте мне сюда Витьку со Светкой!
– Я начальник милиции, – поднялся дородный дядя.
– Ну-ка, не вставать! Не вставать! Не верю я вам, кобели вы! Всех вас надо кастрировать!
Простаков стоял на коленях рядом с Фролом:
– Ну ты подумай, вот только
– А вы трое черных в углу, вы кто такие?
– Почему черных? – обиделся Резинкин. – Мы уголь грузили, мы солдаты. Вот помыться зашли. Еще не успели даже сполоснуться, а ты тут. Надо спустя десять минут было зайти. Может, ты это, выйдешь, а мы домоемся, а потом снова войдешь. Мы не местные.
– Экий ты нашелся! – не унималась Поликарпова. – Доумничаешься сейчас – погибнешь в своей армии.
Мент шепнул на ухо Шпындрюку:
– Зря вы отошли, надо было за стволы хватать.
– Я тебя сейчас за член схвачу! – воскликнула Маша и посмотрела на предмет разговора.
– А ты схвати, – тут же согласился правоохранительный орган. – Вот подойди и схвати.
– Нет, я тебе отстрелю сейчас все! Мне надо, чтоб сюда Витьку со Светкой привели, чтобы они оба голые были! Я им сейчас операцию проведу на органах!
Шпындрюк осознал, что действительно пропустил хороший момент и мог бы попытаться выбить оружие. Он пошел прямо к Маше на коленях:
– Девочка, ну что ты говоришь, какие операции? Положи оружие, и все об этом забудут. Здесь собрались уважаемые люди.
– Уважаемые люди, – воскликнула Маша, – вместе жопы не моют – у каждого своя баня! И не верю я ему, Протопоп Архипович, какой же он начальник милиции?! Смотрите, рожа какая! Ведь каждый день за воротник заливает! Не может он быть начальником!
– Ну а что тогда я, по-твоему, тут делаю?
– А вы сюда случайно попали! Я вас трогать не хотела. Я хотела, чтобы вы ко мне на машине приехали на переговоры по поводу Витьки со Светкой. А вы тут тоже голый. Да что ж это такое! – Она положила ружье на колени и всплакнула. Стала расстегивать теплую кофту, а затем и платье, обнажая большую грудь, упакованную в бюстгальтер.
Мужики напряглись. Это ведь стриптиз, как ни крути. С ружьем она или без ружья... баба раздевается. Лучшего шоу и придумать нельзя.
– Может, ты с себя все снимешь? – предложил Шпындрюк. – Мы будем на равных. А потом и Витьку со Светкой приведут. И их тоже разденем.
Простаков заржал.
– Что смеешься, что смеешься? – Она снова схватила ружье.
Леха упал на пол и продолжал смеяться.
– Что с тобой? Ты что, придурок?!
Фрол подтвердил:
– С ним может всякое происходить. Не слишком в себе.
– Да не, – Простаков снова встал на колени, – я че подумал-то. Когда Витьку со Светкой сюда приведут, мы вас все в жопу перетрахаем.
Мужики как начали ржать. Она не знала, куда ей после этого деваться.
– Молчите, молчите, сволочи! – и взяла да и выстрелила во второй раз, прям в потолок.
– Да ты че, баба, ошалела? Тебе конец! – завыл начальник милиции.
Тем временем Поликарпова снова перезарядила оружие.
– Я с вами больше не хочу разговаривать. Давайте мне сюда моего мужа и эту Свету. Вот этот вот маленький пусть пойдет и приведет их.