Рай на краю океана
Шрифт:
— В город собираешься? Я могу подвезти тебя.
Мэтью Гавейн, уже ставший для него добрым другом, которому Тим предложил перейти на «ты», наблюдал за тем, как тот с трудом взбирается на спину своего Приятеля, в то время как конюх Ламбертов запрягает в личную полукаретку Нелли элегантную упряжную лошадь. Стояло холодное, влажное весеннее утро, и Мэтт считал, что крытая карета гораздо лучше поездки под дождем.
Но Тим лишь мрачно покачал головой.
— Я езжу верхом не для удовольствия, а для разработки мышц. Ты знаешь, что даже если просто сидеть
Мэтт пожал плечами.
— А сколько их работает у лошади? — вяло поинтересовался он.
Тим не стал отвечать на это, лишь удивленно поглядел на элегантную повозку, в которую забрался Мэтт.
— Как это тебя удостоили чести ездить в личной карете моей матери? Покатаешься с Шарлен? В такую обычную среду?
— Ты ведь не думаешь всерьез, что твоя мать дала бы мне карету, чтобы покататься с Шарлен? Нет, мне предстоит встреча с инвестором. Я должен встретить этого господина на вокзале и привезти сюда, пока в него не вцепились Уэберы. Вроде как старик Уэбер устроил эту встречу, но твой отец собирается вести переговоры самостоятельно. Он даже все еще трезв. — Мэтт взял поводья.
Тим поехал рядом с каретой.
— Весьма показательно, что мне он не сказал об этом ни слова. Мне это окончательно надоело, и я предпочел бы как можно скорее уехать. На следующей неделе есть даже пароход, идущий в Лондон. Но он снова уйдет без нас.
Тим отпустил поводья и с болью в душе отметил, что Приятель перешел на рысь одновременно с упряжной лошадью. Мэтт увидел его искаженное от боли лицо и заставил каурую кобылку перейти на шаг.
— Тебе нужно купить лошадь, которая будет ходить помедленнее, — заметил он. — В Европе тебе все равно потребуется новая.
Тим пожал плечами.
— Втолкуй это Лейни. Она непременно хочет, чтобы мы взяли лошадей с собой. Тогда, по ее словам, она будет как бабушка Гвинейра. Новая страна, но со своей лошадью и собакой. Понятия не имею, как я должен это оплачивать!
— Думаю, у ее семьи есть деньги, — произнес Мэтт, не переставая следить, чтобы его лошадь шла прогулочным шагом. Он прекрасно успевал к вокзалу, и дождь его не пугал. А Тим выглядел так, словно сильно мерз, да и сидел в седле не очень уверенно.
— Вот только пожелают ли они тратить эти деньги на то, чтобы отправить свою только что обретенную дочь за море? — Тим сомневался. — До отъезда она обязательно хочет съездить в Квинстаун и на Кентерберийскую равнину, чтобы повидаться со всей семьей, прежде чем попрощаться с ними…
— Думаю, твоей Лейни не хочется уезжать из Новой Зеландии, — произнес Мэтт. В принципе, он был в этом совершенно уверен, однако хотел пощадить Тима.
Тим вздохнул.
— Знаю, — пробормотал он. — Но что же мне делать? Здесь с моей профессией у меня абсолютно нет перспектив. А заниматься чем-то другим? Рубен О’Киф предложил мне работать с ним. Они скоро открывают магазин в Уэстпорте. Они все сегодня поехали туда, чтобы посмотреть комнаты. Но я ведь не торговец, Мэтт. У меня нет к этому дара… и, честно говоря, ни малейшего желания тоже.
— Но Лейни… — От Шарлен Мэтт
Тим отмахнулся.
— Да, я знаю. Лейни помогала в отцовском магазине с самого детства. Она могла бы вести дела, а я — в лучшем случае строил бы скворечники…
— Мне тут приходят на ум Флёренс и Калев Биллер, — заметил Мэтт.
Тим кивнул.
— С одним маленьким различием: Калеву нравится такая жизнь. Он лучше будет заниматься исследованием культуры маори, чем возиться с камнями. И в будущем он даже будет зарабатывать на этом. Первые плоды это приносит уже сейчас. Уильям и Кура щедро делятся с ним доходами от концертов. А я… И, кроме того, я не принадлежу к числу тех, кто легко смиряется с тем, что живет на наследство жены или великодушие своего тестя.
— А что-нибудь другое? Вне рудников? — Мэтт слегка подстегнул свою кобылку, поскольку постепенно он все же начинал опаздывать.
— Я уже думал о железнодорожной отрасли, — произнес Тим. В принципе, он на протяжении нескольких недель думал только о каком-нибудь занятии. — Мистер Редклифф намекал мне. Но… я не хочу обманываться, Мэтт! У железнодорожников нет постоянных контор, когда они инспектируют строительство, приходится много путешествовать, спать в палатках или в нежилых помещениях. Там холодно и влажно. Я не смогу.
Подавленный собственными выводами, Тим повесил голову. Он никогда еще не говорил этого вслух и никогда не стал бы жаловаться, как сильно мучился после несчастного случая, особенно первой зимой. Но лучше не станет, это доктор Лерой заявил ему в довольно грубой форме. Скорее его состояние ухудшится.
— Уэльс тоже не славится своим сухим и теплым климатом, — заметил Мэтт.
Тим закусил губу.
— Это ведь необязательно должны быть Уэльс или Англия. На юге Европы тоже есть рудники…
…где только и ждут человека, который ходит на костылях и даже не понимает их языка. Мужчины с горечью думали об одном и том же, но никто не произнес этого вслух.
Тем временем они доехали до города, и Мэтт направил карету к вокзалу. Поезд уже прибыл, и Тим увидел высокого, уже довольно пожилого, но все еще стройного и изысканно одетого господина. Наверное, инвестор.
— Что ж, пора приглашать его в карету, — вздохнув, сказал Мэтт. — И начать тем самым собственный путь под гору. Он наверняка поставит надо мной того, кто учился, а я опять буду глотать пыль, вернувшись к обязанностям штейгера.
На протяжении последних месяцев Мэтт де-факто руководил рудником. Несмотря на то, что Марвин Ламберт каждый день приходил в контору, он скорее мешал принимать решения, чем помогал в этом.
— Я увижу тебя вечером в пабе?
Тим покачал головой.
— Вряд ли. Хотя ужинать я буду в городе, но это будет семейный ужин в одном из отелей на набережной. Рубен О’Киф приглашает. Они ждут приезда какого-то дяди с Кентерберийской равнины. На этот раз, наверное, «овечьего барона»… — Тим казался безразличным. В принципе, он приходил в ужас от семейных связей, удерживавших Илейн на Южном острове.