Рай: правила выживания
Шрифт:
Теперь вернёмся к троице "Паша, Миша и Аркаша". По некоторым их словам было понятно, что эти остались верными своему лидер-капитану. И здесь мы получаем противостояние трое на трое. Насколько оно острое? Все ребята талантливы, надежда Земли, ей-ё. Каждый специалист в своей области. И здесь конкуренцию друг другу они составить не могут.
И тут меня осенило — Маша! Вот камень преткновения! За ней ухаживал Серов, возможно — Сетмауэр, но выбрала она Солнце. Про остальных я просто ничего не знаю. Возможно, что её сексапил нравится
Дать бы ей хорошую затрещину!
Будь я в своём теле, просто поговорила бы с каждым, при необходимости — ткнула бы носом в то, куда всех этих молокососов могла загнать текущая ситуация. Но… Здесь придётся изворачиваться. Довести всё до абсурда, а потом смотреть — откуда прилетит. Короче, старая добрая ловля на живца.
Ненавижу секретчиков!
Юлька влетела минут за пять до начала завтрака.
— Ни о чём не спрашивай! — заявила она, кидаясь к своему нарядохранилищу. — Сама ничего не понимаю, но он — классный!
Угу. Вот и первый загадочный ОН. А вот и второй — в дверь тихо поскрёбся Серж. Ну, начинаем.
Я вышла к нему из каюты, увидела идущих навстречу Тхао и Климова, и, прильнув к Дегри всем телом, страстно поцеловала. Кажется, перестаралась, ну, прости, милый, ты виноват. Будешь отрабатывать.
— Мари, — хрипло спросил меня он, когда ребята прошли за поворот, и я быстро отпрянула назад. — Ты меня простила?
Я, надеясь, что Юлька уже переоделась, толкнула нашу дверь. Дегри, конечно, понял меня неверно, попытался облапить, но я была начеку.
— Сержик, мы продолжаем играть во вчерашнюю игру. Ни о каких отношениях между нами не может быть и речи.
— Мари, тогда не делай так больше, — простонал он. — Жестокосердная la belle dame sans regrets!*
— Это Машка-то безжалостная?! Да я бы тебя ещё вчера придушила, — воскликнула переводчица.
— Она настолько же красива, насколько жестока, — продолжал плакаться Серж.
Юлька — вот ехидна! — предложила ему сенсетик с этикеткой "Сладкая утренняя разрядка".
— Сейчас мне поможет только холодный душ, — честно признался парень.
— Может, тебе льда сыпануть? — сжалилась переводчица.
— Издеваетесь, да? — обиделся Серж.
— Я над тобой ещё не так поиздеваюсь! — взъярилась Юлька. — Быстро повторил неправильные существительные на букву "хью"!
Ну, или какую-то похожую на неё букву. Представления не имею об алфавите мьенгов.
Неправильные существительные звучали для меня совершенно чуждо, но Сержу помогли. Он начал перечислять их, понукаемый строгой учительницей, ошибался, поправлялся, и, в конце концов, сказал:
— Спасибо, Жули.
— Вот то-то же, — проворчала она в ответ.
И мы пошли завтракать. За столиком экипажа мужа не оказалось, и я переключилась на студентов. Солнце улыбался светло и радостно, Кир поднял руку в знак приветствия,
А вот Аркаша смотрел с обидой. Паша с Мишей пытались его отвлечь, разговорить — это было видно. Таня держалась с достоинством ледяной королевы, Лена… С ней мы взглядами не встречались, она просто не поднимала глаз от тарелки.
Обед прошёл в том же ключе, за исключением появления Андерсена. Убедившись, что выглядит муж хорошо, я спокойно поела. А после обеда в коннекторе — по дороге в наш отсек — меня остановил Двинятин.
— Мария, будьте любезны вернуть дневники моих студентов. Я запрещаю вам делать в них какие-либо записи.
— Почему, Илья Петрович? — я наивно похлопала глазами.
Тело слушалось и на него не реагировало! Победа!
— Татьяна не имела права передавать вам — постороннему человеку — дневники академической практики.
Да мне от этих дневников — только лишняя головная боль! Почему тогда кажется таким важным отстоять решение Максимовой? Разберусь потом. И я кинулась в атаку:
— Если я не являюсь членом экспедиции, вспомните, уважаемый Илья Петрович, что я работаю доверенным секретарём ректора нашей с вами Академии. Так что совсем уж посторонней быть никак не могу, верно?
— Это не даёт вам права заполнять дневники моих студентов, — стоял на своём Двинятин.
— То есть писать письма от имени Михаила Андреича таким людям, о которых вы, боюсь, только по визору и слышали, я права имею? А заполнить дневник академической практики — нет? Или вы думаете, что я не смогу впоследствии держать язык за зубами? Да я подписку давала, между прочим! И с секретным режимом знакома не понаслышке!
— Если вы были знакомы с секретным режимом, то сразу бы пришли ко мне и отдали дневники, — как-то устало ответил Двинятин.
— Илья Петрович, я могу дать ещё одну подписку — лично вам. Подумайте, сколько времени мы сэкономим для исследований, если студентов и вас освободить от бумажной работы.
— Мария, — я почувствовала, что он готов сдаться, — вы просто не сможете.
— Я - профессиональный секретарь. Работать с бумагами, составлять отчёты, письма и — да, заполнять дневники — суть моей профессии. Вы ещё колеблетесь?
— Вы не входите в состав участников экспедиции, на вас не выделено средств, вы…
— Буду жить у своего отца, который, если вы забыли, организовал для Академии эту экспедицию.
Надо было дожимать, и я, по наитию, подняла на него глаза и доверчиво сказала:
— Пожалуйста, Илья Петрович, я трудоголик, я не могу без работы!
— Так это вы, получается, выпросили у Максимовой дневники? — даже слегка растерялся Двинятин.
— Я.
Кто-то донёс на Таню! И я даже знаю, кто.