Райская лагуна
Шрифт:
Мое сердце билось медленно и размеренно, пока я приближался к территории картеля, и этот о, такой знакомый привкус опасности витал в воздухе все сильнее, по мере того я к ней приближался. Я знал, что это может быть безумием. Это вполне могло стать моим концом. У меня было то, чего они больше всего желали, и мои мальчики были ответственны за эту потерю много лет назад. Я не был глупым человеком. Я знал, что за доставку этой книги меня легко могут казнить, но именно поэтому я собирался сделать это в одиночку.
Я бы не стал рисковать здесь своими мальчиками. Я бы даже
Я понимал, как устроена здешняя иерархия власти, и понимал свое место в ней. Может, я и был королем, но женщина, к которой я направлялся, была императрицей. А человек над ней, которому она подчинялась, мог быть и богом. Хотя он, конечно, не был доброжелательным. Скорее, это был жестокий и черносердечный демон, настолько развращенный жадностью и стремлением к власти, что все следы человечности давно покинули его.
Не то чтобы я был намного лучше. Мы все знали, как лучше всего грешить в этих краях.
Когда впереди на побережье показалась огромная старая плантация, я сбросил обороты двигателя и повернул нос лодки к причалу, который находился передо мной. Само здание располагалось на холме: берег здесь был небольшой, вместо песка — скалы, а постройки располагались выше, чтобы смотреть на воду.
При моем приближении появились вооруженные люди, нацелившие в мою сторону достаточно свинца, чтобы изрешетить меня, как швейцарский сыр, если им захочется, пока я медленно подводил лодку ближе к деревянному настилу, уходящему в океан.
— У меня есть вещь, которую меня просили найти, — крикнул я, услышав несколько невнятных слов по-испански от мужчин, которые продолжали жадно наблюдать за мной. Как будто ничто так не радовало их, как возможность нажать на спусковой крючок и прикончить меня.
Мужчина, в котором я узнал одного из личных телохранителей Кармен, шагнул вперед, повелительно дернув подбородком в мою сторону, не утруждая себя словами, хотя я прекрасно знал, что он мог говорить по-английски, если бы захотел. Этот засранец просто отказывал мне в уважении, не обращаясь ко мне так, как положено.
— Ты что, забыл о хороших манерах, придурок? — обратился я к нему, когда катер ударился о причал, и я выпрыгнул, приземлившись на деревянный настил, а твердый стук моих ног о него дал мне время сориентироваться.
На меня были направлены не менее двадцати стволов вооруженных до зубов мужчин, хотя я не удивился бы, узнав, что на самом деле их было тридцать, если бы посчитал тех засранцев, которые оставались вне поля моего зрения.
Эти люди не щеголяли модными костюмами и прочей ерундой, что мне нравилось в картеле. Может, они и были кучкой кровожадных ублюдков, но они не пытались притворяться, что являются кем-то другим. На самом деле они выставляли напоказ свои шрамы и холод в глазах так же открыто, как и свое богатство. Они были хищными чудовищами, жаждущими все большего и большего, и идея сопутствующего ущерба для них практически ничего не значила. И уж тем более для тех, кто ими руководил. Один из таких людей
Мужчины, окружавшие меня, продолжали разговаривать друг с другом по-испански, намеренно исключая меня из разговора, хотя я достаточно знал их язык, чтобы уловить суть происходящего. Они ждали распоряжений от женщины, которая ими командовала. Это означало, что пока я в безопасности — по крайней мере до тех пор, пока она не решит, что со мной делать.
Двое мужчин подошли ко мне, грубо обыскали и проверили, нет ли у меня оружия. Но единственное, что было при мне, — это бухгалтерская книга, и они даже пальцем не тронули ее, там, где она торчала из заднего кармана. Как будто они знали, что она стоит гораздо больше, чем они могут позволить себе заплатить.
Когда они закончили, я остался ждать под палящим солнцем, большинство пистолетов по-прежнему было направлено в мою сторону, в то время как среди людей воцарилась тишина, а в воздухе над нами пронзительно кричали чайки.
Наступившая тишина была тяжелой, зловещей, и я практически ощущал остроту лезвия, нацеленного мне в сердце. Я не двинулся с места, где меня оставили ждать, но раздраженно вздохнул, скрестив руки на груди и давая понять, что мне не нравится ожидание. Но не то чтобы Кармен это волновало. Клянусь, эта женщина наслаждалась своей властью над мужчинами вроде меня. Над теми, кто родился с позвоночником, который не умеет гнуться, и душой, погрязшей в грехе.
В конце концов ее человек Пепито пригласил меня следовать за ним и повернулся, чтобы вести к огромному дому. Картель владел этим местом чертовски долго, и, хотя мне никогда особенно не нравилось знать, что у них есть опорный пункт прямо на побережье моего города, я уже давно пришел к выводу, что предпочитаю знать, где они находятся, когда они поблизости. А случалось это нечасто. Но достаточно часто, чтобы у меня зубы сводило, пока они следили за своим товаром и способами его транспортировки в страну.
Я поднялся по крутой лестнице, вырубленной в скалах, которая спускалась к причалу, а затем прошел за ним через железные ворота, увенчанные шипами. Сады, окружавшие дом, были усыпаны дикими цветами, меня окружало изобилие красок, а воздух наполнялся сладким ароматом, когда я проходил между ними.
Мы пересекли длинную веранду, окружавшую белый дом, и прошли через двойные двери, ведущие в роскошное здание.
Пепито молча вел нас по длинным коридорам, украшенным картинами, которые стоили больше, чем большинство моих машин, и ничто, кроме звука наших шагов по кафелю, не нарушало тишины.
Запах хлорки донесся до меня за мгновение до того, как Пепито открыл деревянную дверь, за которой виднелись каменные ступени. Он отошел в сторону, давая мне пройти, и глубина его хмурого взгляда ясно дала мне понять, что ему не нравится идея, что я направляюсь туда.
— Помни, с кем ты встречаешься там, внизу, hijo de puta, — прошипел он мне низким тоном, так что бы его не услышали. — Черная вдова без колебаний выпотрошит тебя, если ты проявишь к ней неуважение.