Райская лагуна
Шрифт:
— Рик, я…
— Нет, — рявкнул он. — Больше никакого лошадиного дерьма. Я, блядь, не желаю этого слышать. Ты не наша гребаная шлюха, и ты это знаешь. Ты наша девушка. И когда мы с тобой, мы не просто трахаем какую-то первоклассную киску ради быстрого удовольствия. Мы поклоняемся нашей гребаной богине. Ты думаешь, я стал бы делить какую-то случайную девушку со своими братьями так, как делю тебя? Я делаю это не потому, что мне так чертовски нравится смотреть, как тебя трахают другие, красавица, а потому, что я знаю, что ты заслуживаешь того, чтобы все мы тебе поклонялись. Нужны мы
На моих щеках выступил румянец от силы его слов, их грубая правда проникла мне под кожу и зажгла меня изнутри, когда последние следы ядовитого влияния Шона на мои чувства к моим мальчикам были вытеснены из меня и выброшены в гребаную канаву, где им и место.
— Скажи это снова, — прорычала я, выдерживая его темный взгляд, пока моя грудь тяжело вздымалась и опускалась.
— Ты наша девушка, — сказал он, и его глаза вспыхнули от этих слов, а его пальцы сжали мои бедра. — И ты владеешь мной во всех смыслах, которыми только можно обладать мужчиной. Так покажи мне, что я принадлежу тебе, Роуг. Напомни мне, почему я поклоняюсь тебе.
Я прикусила губу, глядя на него, на демона, облаченного в кожу человека, который обещал мне всего себя, с уверенностью всех звезд на небе и всей воды в океане. Он был моим, а я — его, и я была чертовой дурой, что когда-либо сомневалась в этом.
Я пыталась вернуть что-то с этими мужчинами, не вмешивая секс, но теперь, когда я смотрела на него сверху вниз, пока он дразнил меня чистым искушением своего тела, я начинала понимать, что была гребаной идиоткой, думая, что смогу это сделать.
Я не могла исключить секс из уравнения отношений с ними. Все мое существо горело для них, мое тело дрожало от желания при одном их виде, и в осознании этой потребности и моей собственной сексуальности не было ничего постыдного. Я не была их шлюхой. Я была их девочкой. А они были моими гребаными мальчиками. Это означало, что я могла заявлять на них права так часто и таким количеством способов, как мне заблагорассудится, и единственное, что я должна была при этом испытывать, — гордость.
Я вздернула подбородок и запустила пальцы в подол футболки, которая прикрывала меня, прежде чем медленно стянуть ее со своего тела и снова открыться ему. Я отбросила ее в сторону и вместо того, чтобы сосредоточиться на плотском голоде, который рос в его взгляде, пока он упивался видом меня, обнаженной перед ним, я купалась в поклонении, которое лилось из его глаз, в его гребаной потребности принадлежать мне так же, как мне нужно было принадлежать ему.
— А вот и моя девочка, — пророкотал Маверик, его руки крепче сжали мои бедра, и моя кожа покрылась мурашками от его прикосновения. — Я вижу, как она смотрит на меня из твоих глаз, красавица. И это то, чего я желаю больше всего, потому что я был одержим этой чертовкой всю свою жизнь. Как бы далеко мы ни были друг от друга или как долго я ни обходился без твоего взгляда, ты всегда была со мной, здесь, в моей груди. Ты — все хорошее, что есть во мне, Роуг. Ты — единственное хорошее, что у меня осталось.
Я наклонилась и снова поцеловала его, и на этот раз нас больше ничего не разделяло:
Он откинулся на подушки, когда я прижалась к нему, пытаясь немного ослабить напряжение в своей плоти трением, которое я могла получить о его твердый член через барьер его боксеров.
Мое тело гудело и трепетало, моя киска была настолько мокрой, что я практически хныкала от желания взять то, о чем она так, блядь, умоляла, и когда пальцы Маверика сильнее впились в мои бедра, я просунула руку между нами и вытащила его член из боксеров.
Я не теряла времени даром, мне нужно было взять то, что я хотела, как можно быстрее, и я обхватила пальцами его толстую длину, расположив его именно там, где мне было нужно, прежде чем опуститься на него всем телом.
У меня вырвался горловой стон, когда его огромный член заполнил меня полностью, вырвав дыхание из легких и заставив мою киску жадно сжиматься вокруг него.
— Блядь, да, — простонал он, как голодный зверь, который наконец-то получил добычу, необходимую ему для выживания.
Он схватил меня за задницу и попытался приподнять мои бедра, требуя контроля над движением в своей доминирующей манере, но я схватила его за запястья и оторвала его руки от себя, откинувшись назад, тяжело дыша от ощущения наполненности его членом, находящегося глубоко внутри меня.
— Я буду владеть тобой, Рик, — предупредила я его, когда он посмотрел на меня. — Так что я здесь главная. Все, что мне нужно от тебя, — это убедиться, что никто больше не услышит моих криков, когда я начну кончать на твой член.
Маверик рассмеялся, когда я положила его левую руку на свою грудь, а правой надавила на свой клитор, но он послушно оставил их там, когда я снова обхватила рукой его шею и посмотрела в его темные глаза.
— Мой, — заявила я, и его язвительный ответ застрял у него во рту, когда я приподняла бедра и снова с силой опустилась на его член.
Я застонала, когда начала трахать его, его большой палец сильно надавливал на мой клитор, как я и хотела, в то время как я двигалась по всей длине его огромного члена так грубо, как хотела, наклоняя бедра, пока он не врезался в это идеальное гребаное местечко внутри меня, заставляя меня видеть звезды.
Он смотрел на меня с яркостью солнца, его дыхание стало тяжелее, а из горла вырвался стон, такой горячий, что я чуть не закричала в ответ.
Я прикусила нижнюю губу, пытаясь заглушить шум, который издавала, чтобы весь дом не слышал нас, но Рик, казалось, понял, что я изо всех сил пытаюсь контролировать себя, и его большая рука зажала мне рот, чтобы помочь мне.