Райская лагуна

Валенти Сюзанна

Мы направились к причалу, и я помог Маверику погрузить его байк на лодку, прежде чем инстинктивно схватить Роуг за руку и усадить ее рядом со мной на заднее сиденье. Я отпустил ее так же быстро, разминая пальцы от пробегающего по ним электричества, неуверенный, как обстоят дела у нас сейчас.

Маверик потянулся, чтобы привязать воздушного змея-кальмара к задней части судна, прежде чем положить его на пол, но, когда он завел двигатель, я понял, что Чейз не поднялся на борт, и заметил, что он стоит рядом с лодкой, выглядя как потерянный кокосовый орех.

—

Эйс, что ты делаешь? — Роуг вскочила, подошла к краю лодки и протянула ему руку. — Залазь. — В ее тоне прозвучала нотка беспокойства, которая заставила мое сердце сжаться.

— Я… не могу вернуться в Сансет-Коув.

— Во-первых, да, ты можешь, потому что пусть Фокс идет трахается в задницу с дохлым козлом, — прорычал Маверик. — А во-вторых, «Остров Мертвецов» — это не Сансет-Коув, это мои владения. Так что садись на эту гребаную лодку, Чейз Коэн, и ответь «да» на мое приглашение, или я притащу тебя туда как своего пленника и засуну в свой морозильник для убийств. Выбирай.

— Морозильник для убийств — отстой, — добавила Роуг, чтобы убедить его.

Челюсть Чейза дрогнула, и он перевел взгляд со всех нас на Роуг. — Я могу остаться?

— Тебе не нужно разрешение, — сказала она. — Это твой дом. Твое место с нами, и ты никогда никуда больше не уйдешь.

При этих словах взгляд Чейза прояснился, и я улыбнулся, когда он ступил на лодку, позволив Роуг на секунду поддержать его. Он переусердствовал со своей больной ногой, когда убегал от людей Шона, и я знал, что сегодня утром она его беспокоила, но он улыбался и терпел боль так же, как терпел все травмы, которые наносил ему его злобный старый папочка, когда он был ребенком.

Роуг поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, и он скользнул рукой по ее затылку, прижимаясь своим лбом к ее лбу, они так чертовски хорошо смотрелись вместе, что мне даже захотелось сфотографировать. Так что я решил, что пошло все к черту, и сделал снимок, потому что хорошие моменты в наши дни случаются у нас слишком редко, так почему бы не запечатлеть их?

Роуг замерла, глядя вдоль берега в сторону «Игровой Площадки Грешников», самого конца почерневшего пирса, едва видимого с того места, где мы находились.

— Последнее, что я слышал, копы говорили, что это был поджог, — пробормотал Чейз, заметив, куда переключилось ее внимание.

— Так и было, — выдохнула она, тяжело сглотнув. — Шон затащил меня туда и пытался заставить бросить спичку. А когда я отказалась, он сделал это за меня. Я не смогла остановить его, но я продолжаю вспоминать об этом и думаю, что мне следовало бороться сильнее, чтобы…

— Ничего подобного, — властно прорычал я, вставая и притягивая ее в свои объятия, ненавидя то, что ей пришлось пройти через это.

— В любом случае, это было всего лишь гниющее дерево и старые воспоминания, красавица, — добавил Маверик, наклонившись на мгновение, чтобы поцеловать ее в волосы, прежде чем снова отстранился. — И этот ублюдок не сможет украсть у нас воспоминания, что бы он ни делал.

— Мне так жаль. — Она уронила голову мне на плечо, и Чейз погладил ее по спине.

— Никто из

нас не винит тебя за это, — прорычал Чейз.

— Нет. Мы просто добавим это к списку причин, по которым мы должны сделать смерть гребаного Шона действительно болезненной, — мрачно добавил Маверик, и я кивнул в знак согласия, слегка отстраняясь, чтобы убедиться, что она больше не корит себя за это.

— Просто еще одна причина пустить ему кровь, — повторил я, и она твердо кивнула, борясь со слезами, которые, как я видел, наполнили ее глаза, прежде чем я снова сел.

— Давай, малышка. Почему бы тебе не забыть об этом мудаке и не запустить кальмара? — Предложил Чейз, и уголки его губ приподнялись в усмешке.

Я знал, что он делает. Наша девочка всегда ценила хорошую забаву превыше всего на свете, и поручить ей этот розыгрыш было именно тем отвлекающим маневром, в котором она нуждалась, чтобы сосредоточить свои мысли на том хорошем, что у нас сейчас происходит. И когда она улыбнулась, получив от него задание, у меня отлегло от сердца, когда я понял, что это сработало.

Чейз пересел ко мне, а Роуг взяла воздушного змея, и из ее горла вырвался смех, когда она подняла его, а Маверик на полной скорости погнал нас над волнами. Когда она подняла воздушного змея над головой и отпустила его, он взмыл в небо, а щупальца шлепнули нас с Чейзом, пронесясь над нашими головами, поднимаясь все выше и выше.

— Как думаете, они смогут его увидеть? — Крикнула Роуг.

— Я думаю, всем в Коуве видно его, красотка, — прокричал я сквозь рев ветра и плеск воды, когда мы неслись по ней.

— Что, если Шон пошлет за нами своих людей? — Крикнул Чейз.

— Хотел бы я посмотреть, как они попытаются поймать нас на этой штуке, — отозвался Маверик, которому явно нравилось управлять таким мощным быстроходным катером, мчащимся по океану как пуля.

Я поймал Роуг, когда она, спотыкаясь, двинулась вперед, и наши глаза встретились, полные такого количества невысказанных слов, что они почти сорвались с моего языка. Но вместо этого я усадил ее на сиденье рядом со мной и предложил ей кое-что из нашего прошлого, пытаясь снова оживить те дни.

— Ты бы предпочла иметь тело дельфина, но руки, ноги и голову человека, или иметь тело человека, но голову дельфина, хвост и плавники?

Она повернулась и посмотрела на меня с веселым блеском в глазах. — Я бы выбрала тело дельфина, чтобы остаться жить на суше, иначе вам, ребята, пришлось бы переехать в океан.

Она прислонилась ко мне и взяла руку Чейза в свою, закрыв глаза, как будто впитывала этот момент. Я забыл об игре, наблюдая за ней, наслаждаясь диким ветром и ощущением своей семьи вокруг, когда впереди замаячил «Остров Мертвецов». Я наслаждался покоем, который так долго ускользал от меня, и молча поклялся, что если так будет продолжаться, то я никогда не приму ни одной секунды этого как должное. Я буду каждый день рядом с Роуг и буду тем мужчиной, которым, по моим представлениям, я должен был стать до того, как мир проклял нас. И мы построим нечто прекрасное из руин нашего прошлого, нечто нерушимое.