Райская лагуна
Шрифт:
— Что случилось? — Джей-Джей спросил нас, и я глубоко вздохнул, начав объяснять, как появилась Кармен и велела нам уезжать из города.
— У тебя какие-то проблемы с гребаным Шоном, маленький принц-Арлекин? — Маверик дразнил меня. — Тебе нужна помощь твоего старшего брата, чтобы разобраться с хулиганом?
— Мне от тебя ничего не нужно, кроме лодки, — прорычал я. — И я больше не принц-Арлекин. Я ухожу из Команды.
— Временно, — добавил Лютер, и я бросил на него сердитый взгляд.
— Навсегда, — поправил я, и брови Джей-Джея изогнулись.
— Неужели Фокс? — потрясенно спросил
Чейз подошел, чтобы встать рядом с ними, и мои кулаки сжались, когда я увидел шрам в форме креста поперек его глаза.
— Ты в порядке? — спросил я низким тоном, чувствуя вину за все, что произошло между нами. Отчасти в этом был виноват правитель «Арлекинов», злобный сукин сын, который поселялся во мне всякий раз, когда я брал на себя ответственность. И я больше не хотел быть им.
— Да… послушай, Фокс, кое-что случилось, — начал Чейз.
— Не понимаю, почему мы должны говорить ему, — вмешался Маверик.
— Он заслуживает знать, — прошипел Джей-Джей, бросив на него красноречивый взгляд.
— Знать что? — потребовал я, злясь, что меня опять держат в неведении. У меня было такое чувство, будто я стою на противоположной от них стороне пропасти, и это причиняло невыносимую боль. Но теперь они были друг у друга, а между нами все было слишком хреново, чтобы что-то исправить, поэтому я решил, что должен привыкнуть к этому.
— Роуг не предавала нас, — выпалил Джей-Джей, и Маверик закатил глаза, поворачиваясь и опускаясь обратно на свое место.
Я нахмурился, пытаясь понять, что это была за игра. — Это должно было быть смешно? — Выплюнул я, делая шаг вперед, но рука Лютера легла мне на плечо, останавливая мое продвижение.
— Фокс… выслушай их, — пробормотал он мне, и я перевел дыхание, чтобы избавиться от ярости в своей голове, ожидая услышать, к чему, черт возьми, они клонят.
— Она солгала, — продолжил Чейз. — Я увидел видео и сразу понял. Когда я выздоравливал в «Доме-Арлекинов», она сказала мне, что подумывает о том, чтобы отправиться к Шону, чтобы положить конец войне. Я взял с нее обещание, что она этого не сделает, но… Я думаю, она все равно решила пойти на жертву ради вас, ребята.
Я ловил на себе их взгляды, ожидая, что они начнут смеяться надо мной во все горло, поскольку я почти так же отчаянно хотел поверить этим словам, как и отвергнуть их. Потому что, если они были правдой, это значит, что она сдалась гребаному Шону в качестве пленницы. Он мог избивать ее, пытать, насиловать ее.
— Вы лжете! — Взревел я, и паника пронзила мою грудь.
— Мы не лжем, — сказал Джей-Джей, и жалость исказила его черты, когда он шагнул ко мне. — Но все в порядке. Мы вернули ее. Она в безопасности. Она здесь.
— Здесь? — прохрипел я, и мой пульс заревел в ушах, как сирена, а руки начали дрожать.
Дворняга начал дико извиваться в объятиях Лютера, затем вонзил свои маленькие зубки ему в руку, заставляя отпустить его. Он упал на пол и выбежал из комнаты с возбужденным лаем, как будто понял, что сказал Джей-Джей. И вдруг
Я провела намного больше времени, чем необходимо, в огромном душе в номере Рика, позволяя горячей воде придать моей коже розовый оттенок и смывая все остатки ощущения рук Шона на моей коже, его слов в моих ушах, и запаха яда, который витал в воздухе вокруг него.
Он проделал чертовски хорошую работу, пытаясь задурить мне голову, пока я торчала в его компании, но прошлой ночью, в объятиях трех моих мальчиков, я нашла не один способ снова выгнать его. И каждый раз, когда те мысли или чувства, которые он пытался навязать мне, пытались закрадываться в мою голову, мне достаточно было вспомнить, каково это — быть в их объятиях, или то, как они смотрели на меня, или слова, которые они говорили мне, чтобы понять, что он был неправ во всех этих вещах.
Может быть, когда-то давно я и была такой девушкой для Шона Маккензи, но с мальчиками-Арлекинами я всегда собиралась стать чем-то большим. И, честно говоря, ни одно другое мнение на этой чертовой Земле меня не волновало так, как их.
Наконец-то я решила, что пришло время заканчивать свой мега-душ на случай, если я стану такой размякшей, что просто соскользну прямо в канализацию, и выключила воду, прежде чем выйти и вытереться одним из пушистых гостиничных полотенец.
Зеркало запотело от пара, поэтому я провела по нему рукой и наклонила голову, несколько мгновений рассматривая темный цвет своих волос, отмечая неравномерное распределение цвета, где дешевая краска уже начала вымываться, а радуга начала проступать местами сквозь нее. Поначалу я покрасила волосы в такой цвет только для того, чтобы позлить Фокса, но теперь, когда я вернулась к своему старому, темному цвету, было забавно обнаружить, как сильно я скучала по радуге.
Хотя я не была уверена, означало ли это, что я должна покрасить их снова в те цвета или нет. Я не хотела быть той девушкой, которую Шон пытался сломать, но и не хотела быть той, которая явилась сюда измученной и ненавидящей. Это было долгое лето. Так чертовски много изменилось. Так кто же я теперь — мстительная девушка с радужными волосами или сломленная брюнетка? Может, лучше было бы просто сбрить все волосы и стать лысой задирой? Это, конечно, значительно упростило бы мои утренние заботы.
Я огляделась в поисках ножниц, но, прежде чем я успела приступить к стрижке своих длинных локонов в стиле Бритни Спирс, мое внимание привлек крик, донесшийся откуда-то из-за пределов номера.
Я промокнула волосы полотенцем, чтобы убрать последние капли, и вышла в комнату Маверика, прихватив на ходу из ящика одну из его черных маек и сделав себе из нее платье, пока двигалась в сторону продолжающихся криков.
— Помогите мне! — закричал Руперт, и я нахмурилась, услышав отчаянный тон в голосе бандита, в то время как другой из людей Маверика закричал в ответ.