Райская лагуна
Шрифт:
— А! Он укусил меня! Поймай его, Дейв!
За его словами последовали злобное рычание и яростный лай, сопровождаемые паническими воплями и девичьим криком одного из мужчин.
Я бросилась вперед, и мое сердце наполнилось надеждой и узнаванием.
— Дворняга?! — Крикнула я, распахивая дверь как раз в тот момент, когда Руперту удалось схватить моего маленького бело-коричневого приятеля и поднять его в воздух за шкирку. — Эй! — Заорала я, выбегая в коридор. — Отвали от него нахуй!
Дворняга свирепо зарычал и начал мочиться с такой силой, что моча забрызгала футболку Руперта спереди. Он громко выругался, агрессивно тряся Дворнягу, а я схватила лампу с бокового
Лампа разбилась о его толстый череп, и Руперт уронил Дворнягу, который во время падения умудрился врезаться в другого парня и стремительно впиться зубами в его ногу, так что повис на бедре чувака, пока тот матерился до небес.
Руперт замахнулся на моего маленького приятеля, но я сильно толкнула его, и он поскользнулся в луже мочи, потеряв равновесие, прежде чем врезаться в другого парня.
Дворняга отпрыгнул в сторону, когда они рухнули на пол, и с возбужденным тявканьем помчался ко мне.
Я широко улыбнулась, приседая и раскрывая ему объятия, когда он прыгнул на меня, прежде чем поймать его и, подняв, крепко прижать к своей груди.
Его собачий язычок начал облизывать мне все лицо, и я засмеялась, когда мое сердце наполнилось любовью к моему маленькому другу и облегчением от того, что я наконец воссоединилась с ним.
— Мне так жаль, мальчик, — пробормотала я, сжимая его в объятиях, а на глаза навернулись слезы.
Руперт и другой мудак поднялись на ноги и хмуро посмотрели на меня, но мне было на них наплевать, поэтому я просто повернулась к ним спиной и направилась прямиком в номер Маверика.
Я пинком захлопнула за собой дверь и продолжила бормотать извинения Дворняге, в то время как он так сильно вилял хвостом, что все его тело извивалось, и он продолжал вылизывать каждый кусочек моей кожи, который мог найти.
— Ну конечно, гребаный пес простил тебя за то, что ты его бросила, — голос Фокса прервал мое счастливое воссоединение с собакой, и я замерла, чувствуя его взгляд на своей спине, пока мое сердце билось о ребра. — Но маленький засранец не простил меня за то, что я наорал на него один раз, и он души в тебе не чает, несмотря на то, что был брошен на произвол судьбы, когда ты сбежала обратно к своему бывшему.
Я медленно повернулась, мой пульс бешено колотился от ужаса, а дурацкие мышцы напряглись, и я боролась с желанием просто подбежать к нему и обнять, потому что по его лицу было видно, что он этого не хочет. Но это был Фокс. Мой Фокс. И я так чертовски сильно скучала по нему, что даже не могла дышать, когда смотрела на него сейчас.
— Это действительно то, что ты думаешь? — Прошептала я, опуская Дворнягу на пол, где он начал рычать на Фокса, и я свистнула, чтобы он отошел. Он послушно выполнил инструкции и важно удалился в сторону кровати, оставив меня и моего барсука наедине для разговора.
— Да. Ты позволила ему думать, что в его жизни есть что-то настоящее. Ты забрала его с улицы, приучила к регулярному питанию и крыше над головой, к ощущению твоего присутствия и купанию в лучах твоего внимания. Ты заставила его влюбиться в тебя по уши, а потом просто так бросила его и сбежала к чертовой матери. — Фокс посмотрел на меня с такой злобой, что у меня перехватило дыхание.
— Ты все еще говоришь о собаке? — Спросила я, скрестив руки на груди, упиваясь его видом, хотя он явно был зол на меня. Честно говоря, он выглядел дерьмово. Его светлые волосы были растрепаны, а к джинсам прилип песок. Его мускулистая грудь была обнажена, загорелая плоть покрыта порезами и синяками, и когда
— Да, я говорю об этой гребаной собаке, — огрызнулся Фокс. — Ты заставила его думать, что любишь его, ты заставила его думать, что всегда будешь рядом, а потом ты просто, блядь, ушла. Снова. — Его голос дрогнул на последнем слове, он определенно говорил не о собаке, и боль в его глазах заставила раны в моем сердце начать кровоточить.
— Фокс, — выдохнула я, делая шаг вперед и протягивая к нему руку, но он практически вздрогнул, отступив на шаг, чего было достаточно, чтобы дать мне понять, насколько «желанным» было бы мое прикосновение, поэтому вместо этого я опустила руку. — Послушай… Я знаю, что облажалась, — начала я, прикусывая нижнюю губу, пытаясь понять, как вообще начать с ним этот разговор.
— Ну, я думаю, на данный момент мы можем признать, что мы оба облажались, — отрезал он, вздернув подбородок так, что я была вынуждена посмотреть на него снизу вверх и оценить разницу в нашем росте. Но я уже привыкла к тому, что крупные мужчины пытаются запугать меня, и не собиралась чувствовать себя маленькой перед мальчиком, за половым созреванием которого я буквально наблюдала с передовой. Может, сейчас у него и большие яйца, но я была рядом, когда они опускались и заставляли его голос становиться смешным через случайные промежутки времени в течение нескольких месяцев подряд, так что он меня не пугал.
— Да, можем. Так что нам делать дальше? — Спросила я.
Брови Фокса нахмурились, как будто он не ожидал, что я спрошу его об этом, и я постаралась не нервничать перед ним, ожидая его ответа.
— Я не знаю. Я хочу увидеть Шона мертвым, но после этого… Я думаю, мы просто признаем, что отношения между нами никогда не были такими, какими я хотел их видеть, и я уйду с твоего пути, — сказал он, и на его лице отразились поражение и принятие.
— Что ты хочешь этим сказать? Мне надоело убегать, Фокс. Так что тебе придется смириться с тем, что я останусь здесь. И это не значит, что я хочу быть вдали от тебя, так почему ты…
— Ну, может быть, дело не в том, чего хочешь ты, — твердо ответил он. — Потому что не все в этом мире должны крутиться вокруг тебя.
Мои губы обиженно приоткрылись от этого обвинения, и я обнаружила, что возвращаюсь к тому же старому циклу, в который, казалось, всегда попадала с этим бесящим гребаным мужчиной, когда он открывал свой чертов рот слишком много гребаных раз, и в конце концов мне захотелось врезать ему.
— Значит все крутятся вокруг меня? — требовательно спросила я, и гнев переполнил меня так же легко, как сделать вдох. И я знала почему. Все это происходило из-за невысказанных слов, нереализованного потенциала и мощной, чертовой энергии, которая бесконечно пульсировала между нами, умоляя просто сдаться ей.