Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать
Шрифт:
— Будем Лукаса ждать? — миролюбиво спросила я Гунтера. — До полудня?
Тот угрюмо отвернулся. Ну и ладно, до полудня еще время есть, подождем. По дороге в город протряслась крытая повозка в сопровождении четверых одинаково одетых всадников с пиками в руках.
— Смотри-ка, никак прелат пожаловал в Варбург, — ткнула я локтем Гунтера. Парень сидел, нахохлившись, но огрызаться не стал, только кивнул и стал напряженно смотреть в сторону ворот. Ворота были открыты, туда постепенно потянулись крестьянские повозки и тележки с овощами и мясом — война войной, а все хотят есть как обычно. Только вот из ворот никто не выходил. Может, действительно и бояться нечего?
— Может, бояться нечего? — озвучил мой
Прошел полдень, за стеной прогудели церковные колокола, но ничего не происходило. А что, собственно, должно было быть? Мы далеко и не слышно, что там происходит… Посидев еще, Гунтер решительно поднялся.
— Пойду, узнаю, что там делается. Если что, я никому не скажу, где вы находитесь, фрау Марта.
— Подожди, не ходи сейчас к воротам, если там действительно ищут нас, то тебя схватят сразу же, — но убеждения не действовали и Гунтер спустился с холма вниз.
— Эй вы, идиоты! — рыкнул знакомый голос снизу. — Долго вы еще будете тут сидеть и ждать своего конца? Марта, ты тут?
— Курт! — я чуть не бросилась ему на шею. — Откуда ты здесь?
— За вами пришел, сто чертей в глотку вам обоим! Вашего дурака лопоухого едва увел, а то быть ему пришитым к воротам уже сегодня!
— Он жив? Где он? — Гунтер подлетел к Курту, но тот отмахнулся от него, как от мухи. — Он уже идет к старой башне, там и встретимся с ним, если не заплутает. Дурак твой лопоухий, девку свою послушал, да остался в городе! И в каком месте ум у вас, не понимаю…девка ж она завсегда родителей будет слушать! Припугнули ее, она и рассказала, где он прячется. Хорошо хоть он услышал, да деру дал по крышам да стенам. Ну, чего стоите, вас там тоже сейчас ищут и герцогские солдаты и стража! Не найдут, так их в погоню снарядят…далеко, правда, они не побегут…лопоухий сказал, что старый Густав еще остался в городе, ну ему точно конец теперь! Марта, бери мешок, арбалет вешай за спину и за мной, еще не хватало, чтобы жена моего друга попалась этому поганому епископу с его кодлой!
Курт шел по лесу так споро, как будто по хорошей дороге, а я быстро выдохлась да по спине колотил арбалет, так что к старой башне подползала на последнем издыхании. Гунтер шел сзади меня, но и он тоже притомился, а вот Курт как и не устал вовсе. Местность пошла всхолмленная и к назначенному месту мы спускались по достаточно крутому склону, сидя на задах. Внизу шумел ручей, мы перешли его, поднялись на большую ровную площадку, на другом конце которой и были развалины башни.
— Лопоухий, выходи! — свистнул Курт. — Привел я дружка твоего, во-время успел, а то он уже в город собрался идти, новости узнавать!
— Здорово, Лукас! Как решился-то бежать? — Гунтер рвался узнать подробности побега, но тот по-мальчишески шмыгнул носом и запустил обе руки в соломенную гриву. — Ну чего ты, живой ведь…
— Живой, едва утек через вторые ворота. Там мы давно уже проход наладили, вот и пригодился. Обидно, понимаешь, Гретхен ведь так просила остаться, а потом все и выложила… как услышал, ушам не поверил, да только ноги быстрее ума оказались — арбалет за спину бросил и в окно сиганул, благо крыша рядом. По ним и ушел через улицы, пока ее родители побежали виниться страже. Через лаз утек, со стены орали вслед, но не стреляли, а в лесу на Курта напоролся, тот и отправил меня сюда, а сам за вами пошел. Ищут вас в городе, слышал, думают, что спрятались вы где-то. Затемно ушли через ворота, как вчера говорили?
— Да с похоронной командой вышли, стража отвернулась только, — подтвердил Гунтер.
— Потому и отвернулась, — поучающе сказал Курт, — что больше твоего понимают и не нравится это многим. В других землях целые отряды арбалетчиков служат и только пользу приносят, а этот сухарь придумал — «богопротивное оружие»! — передразнил он епископа. — Любое
— Куда идем, Курт? — мне было все равно, куда, но хотелось знать ближайшее будущее хоть немного. — Просто уходим от Варбурга или есть какой-то план?
— Пока что просто уходим подальше. Смотрите сюда, — Курт начал чертить на пыльной земле палочкой непонятную схему. — Это герцогство…вот идет граница…от Варбурга два дня пешего пути. На север будет Рейхен, но туда мы пока соваться не будем. На запад — Норсет, там порядки не ах, но жить можно, к тому же в том направлении лежат земли Верфалии а туда жадная лапа Кобурга еще долго не дотянется. Южнее Норсета — Герлау, княжество маленькое, лежит за горами, но пройти туда вполне можно. Южнее Герлау и западнее Айзенштадта — Эрсен. Местность там гористая, но тоже проходимая, примечателен тем, что граница герцогства проходит по двум длинным озерам, соединенным перемычкой. Беревальдские называются. Попадешь туда без лодки — все, не уйти. Там я не бывал, но ходят слухи, что ихний герцог порядок блюдет на дорогах. За ним лежит сообщество свободных городов, которые никому не подчиняются и объединены в кантон. Вроде и не защищены особо, вроде и армии у них нет, а тем не менее на них никто не рискует напасть просто так. Были попытки, да провалились. Сейчас нам лучше всего уйти вот сюда, в сторону Герлау, где можно и в горах укрыться и в случае чего умения свои применить — обозы везде ходят, арбалетчики пригодятся. Посмотрим, что там делается, а потом дальше думать будем… Ну, пошли, пока еще светло!
До самой темноты мы шли по дороге как можно быстрее, Курт подгонял нас, обещая бросить того, кто только попробует отстать.
— Сперва на шаг отстанешь, потом на пять, а потом и вовсе сляжешь, что ты тогда за солдат? — он ругал нещадно парней, которые то и дело начинали спотыкаться. — Вместе надо держаться, хоть в бою ты, хоть в трактире. Тогда только и выживешь, понял?
Последнее адресовалось Лукасу, который едва переставлял ноги и тихо шипел на понукания. Гунтер шел бодрее, но сопел и молчал, я механически переставляла ноги, стараясь не думать о дороге. Ну ведь остановимся же мы где-нибудь…
Отойдя в сторону от тракта, мы спустились под горку, повернули и попали на небольшую полянку, на краю которой журчал маленький ручеек, вытекавший из-под большого камня. Сразу навалилась бешеная усталость, все повалились на траву, тяжело дыша и сбрасывая мешки и арбалеты.
— Рано валяться, — Курт пнул Гунтера ногой, — бери котелок и иди набери воды, а ты, — пинок под зад Лукасу, — марш за валежником. Скоро темнота упадет, как ночевать собираетесь?
— Знамо, как, — Гунтер неохотно поднялся и поплелся к ручейку, — костер разведем да дежурить будем. Ходил я уже с отрядом, ученый.
— Это ты там умный был, потому что с тобой народу полно шло, а здесь нас четверо только. Марта, давай потроши мешки да занимайся ужином, потом лежать будешь. Здесь все равны, хоть ты кто будь, — Курт оглядел место стоянки и начал срубать склон холма, делая под ним небольшое углубление. Потом пошел срезать ветки с кустов, укладывая их поближе к склону. — Лукас, куда ты запропастился, чертов сын? Тащи хоть что-нибудь для костра, нам еще пожрать надо приготовить!
Весело трещал костер, разложенный полукольцом у срезанного холма, мы уже доели кашу и попили кипятку с зелеными листочками черники и брусники, в изобилии сорванными буквально под ногами. Курт распределил дежурства — сперва поставил меня, потом Гунтера, потом себя, а под утро — Лукаса и они повалились спать. На последний вопрос, что делать, если кого увижу, хрюкнул в воротник: «Бей, утром разберемся…»