Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать
Шрифт:
— Повернись и иди в тот угол, — приказал ему второй. — Стой там, дернешься — убью. Нож я метаю на звук. Пошел!
Готлиб на деревянных ногах ушел в темноту и затих там, а второй обратился к первому.
— Ну? Ты уверен?
— Уверен, это она.
Я попыталась дернуться, но луна полетела вниз и стало совершенно темно…
Я купалась в море и оно качало меня на волнах, только болела голова и почему-то в воде все скрипело. Равномерно так поскрипывало, скр-шш, скр-шш, скр-шш… Что это такое с головой, я же пиво у хромого Ганса не пью! Пощупать голову не удалось по причине того,
Перевернувшись на спину, над головой увидела полукруглый потолок, колеблющийся при тряске. Везут…кто и куда? Так, стоп, вчера я работала у хромого Ганса, потом пришел Мейер и позвал меня поговорить в садик, там… вспомнила! Двое подкрались, один держал меня, второй прогнал Готлиба. Ну, законник, ну, мужик недоделанный, испугался один на один выйти, а теперь я еду неизвестно куда! Может, руки попробовать развязать? Крутилась я и так и этак, но ничего не получилось. В кино еще показывали, как надо протаскивать ноги через них, чтобы узлы очутились спереди, но это, наверное, был особый цирковой трюк, потому что пятая точка у меня туда не пролезала ни за что. Проклятье, что же делать и кто это вообще такие?
— Эй, вы! — я запрокинула голову, пытаясь рассмотреть тех, кто правил лошадью. — Эй вы, кто вы такие?
Приоткрылся полог и заглянувшая харя оглядела все внутри.
— Очнулась, — прокомментировала она. — Чего орешь?
— Вы кто такие? — завопила я, вне себя от злости. — Вы куда меня везете? Чего вам от меня надо?
— Ульф, чего она там надрывается? — спросил с улицы второй голос.
— Да вот очнулась и глотку дерет, — пояснил Ульф.
— А-а, ну пусть поорет, быстрее выдохнется, — бросил его напарник.
— Слушайте, я пить хочу, — заныла я, попытавшись подавить на жалость. — Ну что вам, глотка воды жалко? Голова и так болит, плохо мне-е…
Телега остановилась, полог откинули и ко мне влез один из тех чужаков, что два дня сидели в трактире Ганса.
— Ах ты ж мать твою… — русский мат так и посыпался, приправленный злостью от собственного бессилия, когда я увидела знакомые рожи. — С-суки!
— Слышь, Ульф, а это точно она, зря я сомневался. Как услышал сейчас, так и поверил окончательно тебе. Ну, пить будешь? — Говоривший достал мех с водой и вопросительно посмотрел на меня.
— Давай! — злость злостью, но умирать от жажды я была не намерена.
Мужчина приподнял меня и приложил ко рту мех. Вода потекла по подбородку, но кое-что я успела проглотить.
— Слушайте, кто вы такие? И куда вы меня везете? Может, вам денег надо? — со слабой надеждой спросила я.
— Надо, — согласился Ульф и тронул поводья. Телега мерно заскрипела и двинулась по дороге. — Только у тебя таких денег нет, да и не возьмем мы у тебя ничего. Это вы привыкли все продавать за звонкую монету, да спящих резать, а мы до такого еще не докатились. Свои деньги при себе можешь оставить, нам они без надобности. Мы и так свое получим, когда тебя привезем.
— К-куда. п-привезете? — страх медленно заползал за воротник.
— Как
Бум! Если бы я стояла, то осыпалась бы вниз, а так только оставалось скрипеть зубами и грызть телегу от злости. В Штальзее… Вспомнились тамошние порядки, мрачный Конрад и жуткий Рихтер с плеткой на камине. Этот еще припомнит мне и удар кочергой и побег…
— Много получите-то?
— Много, не сомневайся. Десять золотых марок сам герр Рихтер обещал, если тебя найдем и привезем. Чем ты так ему приглянулась, что он за тебя такие деньжищи готов заплатить? Ладно бы красотка была, я понимаю, а тут…
Последнее замечание совсем подкосило. Ну понятно, что я не Клаудиа Шиффер, но чтоб вот так…
— Откуда я знаю, чего ему надо. Может, он вообще меня с кем-то перепутал?
— Ага, перепутал! — оба весело заржали, а лошадь припустила быстрее. — Как ты удрала из Штальзее, так он сам и кинулся следом, да нас взял с собой. Уж сколько шли, столько он ругался не переставая. И как это ты через лес ушла, если никогда в этих местах не бывала? Значит, не впервой тут ходишь. Мы за тобой только ходу, только собаки след возьмут, а потом крутятся и теряют его, тоже, скажешь, ни о чем не ведаешь? Чтобы их со следа сбить, постараться надо. По ручью подзадержались, а то еще в лесу бы тебя поймали! А уж когда ты через озеро уплыла, герр Рихтер и вовсе сильно обозлился. И ведь не побоялась в такую холодную воду лезть!
— Мы с Ульфом тебя второй месяц ищем в кантоне, — второй тоже решил похвастаться своими достижениями в поимке. — Сперва мы в Хольц двинулись, там целый месяц крутились, но никого подходящего не нашли. Оттуда уже в Гедерсбург поехали, пошатались по городу, мальчишек порасспрашивали да денег им заслали. Они-то и подсказали, что видели женщину в мужской одежде, которая теперь в трактире служанкой. Ну, и кавалер твой во-время нарисовался, как по заказу. Хиловат, правда, оказался, ну да ничего, новую себе найдет.
— И как это вы со мной вышли за стены? — мрачно спросила я, — ночью-то стража никого не выпускает из города.
— Это других не выпускает, а мы договоримся всегда. Скоро Эдер будет, там уже граница Эрсена. Лошадь сменим и к вечеру будем в Штальзее. Н-но! — он стегнул вожжами и лошадь прибавила ходу, а я совсем пригорюнилась. Нет, ну надо же такому случиться, что все легло против меня! Они что, думают, что я киллерша какая-то или Мата Хари, чего там говорили про спящих, которых зарезали? Да я и стилет свой так ни разу и не вытащила, как подумаю, что его в живого человека втыкать, рука трясется, а они меня куда записали-и…
Никаких пограничных постов, на которые я надеялась, тут не было. Граница у них, видите ли, по реке проходит, а вот такие и везут всякую контрабанду! Настроение было и так паршивое, а с каждой минутой становилось все хуже и гаже. Что я только не напридумывала, чтобы удрать от Ульфа и его напарника, но это все были пустые фантазии и реализовать их в действительности было невозможно. Начнем с того, что мне было никак не развязать руки…
Телега остановилась и полог откинули в сторону. Заглянул Ульф и я начала проситься «до кустов».