Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать
Шрифт:
— Ну чего тебе, жалко, что ли? Вот обделаюсь здесь и буду вонять всю дорогу!
— Ну хорошо, — сдался он. — Руки я тебе развяжу, присядешь, а потом опять свяжу. Еще не хватало, чтобы ты сбежала.
— Ну куда я сбегу-у… — хлюпнула я носом. — Ну давай, развязывай, а то обмочусь скоро!
Растерев запястья, я под конвоем Ульфа дошла до ближайшего угла, где и было предложено облегчаться. Никакие уговоры, что я не могу и мне стыдно, не действовали, и служака упорно стоял надо мной, не спуская бдительного взора.
— Все? Пошли к телеге, — он уже
Руки давать ему не хотелось, я резко повернулась, намереваясь ударить его сапогом в колено и ветхая юбка неизвестной Хильды порвалась, оставшись в руках Ульфа.
— Ах ты дрянь! — зарычал он, — я с тобой, как с человеком, а ты…!
Бросив драную юбку, он одним прыжком догнал меня и скрутил руки сзади, не особенно заботясь о последствиях.
— Больно же…идиот…уй… — закрутилась я, но он уже закрутил веревку и, закинув меня на плечо, понес к телеге.
— Хоган, ты где? — пронесся крик на весь постоялый двор. — Хозяин, где свежая лошадь? Если сей момент ты не запряжешь нам телегу, то я тебя самого в Штальзее прихвачу вместе с этой…будете рядом сидеть в подвале, понял?
— Бегу, уже бегу! — испуганный хозяин вывел лошадь и стал сам запрягать ее трясущимися от страха руками.
Из дверей выскочил Хоган, что-то жуя на ходу и поудобней перехватывая мешок.
— Чего кричишь, будто убивают? — спросил он Ульфа.
— Это я сейчас вас всех поубиваю! — рявкнул тот, — ты там сидишь и жрешь, а я за этой должен бегать! Еще немного и она опять бы сбежала!
— Как это сбежала? — Хоган посмотрел в мою сторону и перевел взгляд на Ульфа. — Она же связана вроде…сам вязал!
— Была, да развязалась! — обозлился мужчина. — Сам посмотри, я ей только что руки опять скрутил!
— Врет! — убежденно заявила я из телеги. — Все он врет! Он меня в кусты водил, вот и развязал сам!
Хоган подошел ко мне, перевернул набок и присвистнул.
— Поехали-ка быстрее, а то неровен час и денег своих лишимся, — сказал он, не обращая на мои слова никакого внимания и я поняла, что доказывать свою правоту здесь бесполезно.
Лошадь пустили чуть ли не в галоп, в проклятой телеге меня болтало во все стороны и она подскакивала на дороге так, что чуть не лязгали зубы. Единственное, что я смогла сделать за оставшееся время, так чуть ослабить веревки, потому что страшно боялась, что через два часа начнется отмирание тканей, как говорили когда-то медсестры на учениях по ГОиЧС. Эти два гада время от времени заглядывали за полог, но, убедившись, что я не улетела и не провалилась в щель на дорогу, довольно переглядывались и мчались дальше. Наверняка прикидывали, как они потратят свои денежки, полученные за мою поимку. Как-то слишком быстро мы преодолели этот путь, пешком, я помню, шла куда как дольше!
Телега пошла медленно, копыта цокали со странным звуком и я поняла, что это мы уже едем по подвесному мосту, прозвучало гулкое эхо — телега въехала в ворота Штальзее.
— Здорово, Ульф, здорово, Хоган, — приветствовали снаружи. — Долго вас
— Успешно! — довольство в голосе Ульфа брызгало во все стороны даже через толстый полог. — Пусть герр Рихтер денежки готовит, привезли мы ему подарочек!
— Да ну! — удивились снаружи. — Покажи-ка хоть, за чем гонялись столько времени! Густав тоже порадуется, что вы ее притащили, а то неделю на задницу сесть не мог!
— Сам виноват, — послышался еще один голос, — нечего было командовать не по чину. Захотелось показать, что он самый умный, вот и получил кнутом, впредь думать будет! Ну, чего стоите-то, вытаскивайте ее оттуда!
Полог откинули и чьи-то руки вытащили меня из-под тента и поставили на землю. Вокруг воцарилось гробовое молчание. Я осторожно огляделась — вокруг стояли пятеро здоровых мужиков, трое стражников в кольчугах и кожаных куртках и двое моих похитителей. Все они были не сколько высокими, сколько широкими в плечах и по сравнению с ними я смотрелась тощим цыпленком. Кто-то фыркнул, кто-то присвистнул, а я опустилась на землю и захныкала, тряся связанными руками:
— Ну развяжи…больно же… — подавила слезу и зашмыгала носом, наклонив голову, — уй…руки боля-а-ат…ну развяжи-и-и…
— Слушай, Ульф, — осторожно спросил один, — а ты не ошибся? Это действительно она? Та, вроде, поздоровее была да повыше…
— Чего-то я не пойму, Ульф, — сказал второй, — это чего ты привез-то? То говорили, что та ножом махала, да из арбалета била без промаха, а эта и арбалет не подымет, не то что на себе его таскать будет… может, перепутал чего?
— Чего я перепутал? — зарычал Ульф, доведенный до крайности реакцией стражников. — Да мы с Хоганом в том трактире, где она служанкой пристроилась, с одним разговорились, так знаете, что он про нее рассказал? Что она в первый же день драку учинила и двоих избила ногами, и ему лично кружкой в лоб засветила!
— Двоих? — недоверчиво протянул кто-то над моей головой. — Ногами? В трактире?
— Да точно, так все и рассказал, — подтвердил Хоган, — и дружок его тоже про это слышал.
— И в какое место она им била? — засмеялся кто-то рядом. — В коленку?
— Нет, — ответил ему другой, — в пятку!
Мужики заржали, а Ульф засопел, как медведь.
— Если она такая опасная, как это вы вдвоем ее умудрились притащить, а? Ну-ка расскажи нам! Или пусть она расскажет, если ты не можешь, вот посмеемся-то! Эй ты, как там тебя, будешь рассказывать, как эти двое тебя сюда везли?
— Ру-уки развяжи-и-и… — чуть ли не в голос заревела я от обиды.
— М-да, Ульф, плакали твои денежки, когда ты этого воробья герру Рихтеру покажешь! Эй, кончай реветь, давай, я развяжу тебя…
Острый нож наконец освободил руки и я принялась их растирать, всхлипывая погромче и скрючившись на земле. Мужики веселились от души, прикидывая, сколько золота я могла бы утащить на спине, если там уже висел бы арбалет и мешок с болтами. Пока они развлекались, я оглядывала двор, прикидывая обстановку вокруг и не забывая шмыгать носом.