Раз став героем

Мун Элизабет Зухер

– Хорошо. А тем временем, я хочу, чтобы вы со мной пообедали.

При упоминании о еде желудок заволновался.

– Майор... я в самом деле не голодна.

– Верно, но вы напряжены так, как будто в узел завязаны. Я не спрашиваю, в чем дело, потому что теперь вам помогут, но не позволю хандрить до этого в одиночестве. Суп и салат... Нужно подкрепиться прежде, чем пойдете туда и вывернетесь наизнанку. Это очень изматывает.

Во время еды Питак искрилась анекдотами, которые не требовали ответа. Исмэй мало ела, но была благодарна за заботу

и внимание.

***

– Старший лейтенант Сьюза, - улыбнулась секретарь.
– Знаю, мы незнакомы, но... мы все благодарны за то, что вы сделали. Я большую часть времени провела в отключке, видя сны, которые даже не помню, и ничего не сделала. Если бы не вы...

– И многие другие, - сказала Исмэй, принимая файл, поданный секретарем.

– О, конечно, но все знают, что вы захватили корабль Кровавой Орды и дали им отпор. Вас следует назначить капитаном крейсера, вот что я думаю, секретарь взглянула на экран и сказала.
– Комната будет готова через пару минут. Нам нравится освежать помещения между... Хотите что-нибудь выпить?

Во рту у Исмэй пересохло, но она не думала, что сможет выпить. Желудок сжался в узел.

– Нет, спасибо.

– Первый раз у психоняни?

Исмэй кивнула. Она ненавидела быть такой прозрачной.

– Все боятся сначала, - продолжила секретарь.
– Но мы еще никого не убили.

Исмэй попыталась улыбнуться, хотя на самом деле не считала шутку смешной.

***

Шишковатый палас цвета жареных тостов покрывал пол и половину переборки, верхняя часть которой была окрашена в кремовый цвет. Мягкий диван с шерстяным покрывалом и пара кресел делали отсек похожим на обычную уютную гостиную. Здесь было тихо и в воздухе витал слабый аромат мяты. Поняв, что стоит на пороге как подозрительный жеребенок на полпути через ворота, Исмэй заставила себя войти.

– Я Энни Меринха, - представилась высокая женщина с толстой косой светлых волос, подернутых сединой на висках.

На ней были мягкие коричневые брюки и синяя рубашка с нашивкой на левом рукаве.

– Мы здесь не пользуемся рангами... поэтому я буду называть вас Исмэй, если у вас нет любимого прозвища.

– Можно Исмэй.

Во рту пересохло.

– Хорошо. Вы можете не знать, что запрос о психологической поддержке дает тем, кто с вами работает, право доступа к вашему делу, включая все личные характеристики. Если это проблема, вам нужно сказать сейчас.

– Нет, - заверила Исмэй.

– Хорошо. Я просмотрела ваши прежние медицинские записи конечно, но и только. Вам еще кое-что надо знать о процессе, прежде чем мы начнем, если считаете, что способны понять их в данный момент.

Исмэй собралась с мыслями. Она ожидала, что ей придется сразу все рассказать... Так гораздо скучнее, хотя и менее болезненно.

– Большинство называют нас психонянями, уверена, вы знаете. Это разумно точно, потому что мы не медтехники или психиатры, а именно няни. Вы с Алтиплано, где, полагаю, нянь все еще называют сестрами, правильно?

– Да, - подтвердила

Исмэй.

– У вас есть культурные проблемы по поводу того, что придется общаться с психоняней, а не врачом?

– Нет.

Энни что-то отметила.

– Теперь вам нужно знать, что хотя наши сессии конфиденциальны, на этот счет существуют свои ограничения. Если у меня появится причина полагать, что вы представляете опасность для себя и окружающих, я должна буду доложить об этом вышестоящему руководству. Сюда входит участие в определенной религиозной или политической деятельности, которая может угрожать вашим коллегам, и использование незаконных веществ. Хотя вы можете скрыть любое из подобных действий, должна искренне вас предупредить, что прекрасно вижу, когда мне лгут, и любой нечестный ответ повлияет на результат вашего лечения. Вы хотите продолжить?

– Да, - сказала Исмэй.
– Я не делаю ничего подобного...

– Хорошо. Теперь приступим к самому главному. Вы сказали, что у вас проблемы, связанные с пережитым на Презрении и другими событиями, произошедшими до поступления на службу. Я думала, что проблемы, существовавшие в момент вашего поступления, были решены в то время, - здесь Энни замолчала.

Исмэй понадобилось довольно много времени, чтобы понять, что это был вопрос, требовавший ответа.

– Я... никому не сказала.

– Вы скрыли что-то, зная, что это было...?

– Я не знала... в то время... что это было.

Только сны, только сны, только сны отстукивал пульс.

– Ммм. Можете рассказать больше?

– Я думала... это были просто кошмары, - сказала Исмэй.

– Во время медицинского осмотра задается вопрос о ночных кошмарах, сказала Энни без определенного ударения.

– Да... и я должна была сказать что-то, но... я не думала, что это важно. Мне очень хотелось уехать... поступить в подготовительную школу...

– Сколько вам было тогда?

– Четырнадцать. Первый год, когда я могла подать заявление. Мне сказали, что заявление хорошее, но придется ждать примерно год, потому что они уже закончили набор, кроме того, мне посоветовали прослушать дополнительные курсы. Я так и сделала. А потом...

– Вы поступили в подготовительную школу. А сны?

– Тогда не мучили. Я думала, что переросла то, чем бы это ни было.

– Вы не знали?

– Нет... Мне сказали, что это всего лишь сны.

– И теперь вы знаете, что это не так?

– Да.

Ответ прозвучал так же мрачно, какой мрак царил в ее душе. Она встретилась со взглядом Энни.

– Я узнала об этом, когда приехала домой. После трибунала. Что это было на самом деле, что все произошло по-настоящему, и мне лгали!

Женщина некоторое время молча ждала, пока Исмэй справится с дыханием, а потом сказала:

– Насколько я поняла из сказанного вами, что-то произошло, когда вы были ребенком до того, как вступили во Флот, и ваша семья обманула вас, сказав, что этого никогда не было, и вам все только приснилось. Верно?