Раз. Два? Три!
Шрифт:
Гермиона неожиданно поняла, что близнецы изменились. Они больше не были теми бесшабашными мальчишками, которым нравилось выводить старосту Гриффиндора из себя, но стали молодыми людьми, в чьих глазах и сердцах ещё не погасла искорка озорства. Они повзрослели и несколько остепенились, но их лукавые улыбки нет-нет да наводили на мысли о том, что эта парочка в любой момент готова устроить очередную безумную авантюру.
Они, в самом деле, славные. Уж от кого, а от близнецов Гермиона никак не ожидала такого понимания и сочувствия. Что же касается Рона… О нем думать совсем не хотелось.
—
— Иду, — ответила Гермиона, запихивая весь книжный скоп под кровать. Она разберётся с этим завтра. Завтра…
========== Глава 1 ==========
Компромат
Маленькую кухоньку заливали лучи солнечного света, оживляя потёртые шкафчики и выщербленную поверхность стола, на котором были расставлены тарелки с дымящимся завтраком. Над одной из тарелок склонился взъерошенный Рон, с аппетитом уплетавший за обе щеки свою порцию. Сидевшая рядом с ним Джинни вяло царапала зубьями вилки свою тарелку, наслаждаясь терзающим барабанные перепонки звуком.
Оба Уизли подняли головы, заслышав шаги на лестнице, и спустя несколько мгновений в кухню вошла Гермиона. Девушка машинально отметила, что раз осталась лишь её тарелка, то, значит, близнецы уже покинули «Нору». От этой мысли почему-то стало грустно.
Гермиона обвела взглядом комнату и перехватила направленный на неё взор Рона, тут же опустившего глаза. Неужели ему стыдно за всё, что он наговорил ей тогда в запале ссоры? Что ж, Рон никогда не отличался сдержанностью и иногда даже извинялся за грубость, временами проскальзывающую в его поведении. Гермиона так привыкла к этой черте характера приятеля, что уже не могла обижаться на него долгое время. Дуться она не станет, но, всё же, после его слов на душе остался неприятный осадок.
Смерив приятеля внимательным взглядом, Гермиона уселась на своё место и уставилась на расплывшуюся по тарелке яичницу. Есть не хотелось.
— Доброе утро, — решительно нарушила неловкое молчание Джинни. Поднявшись, она поставила свою тарелку в раковину. — Мама сказала, чтобы мы с тобой прибрались в комнатах, которые займут гости — мадам и мсье Делакур. Поднимайся быстрее, ладно?
Оставив тарелку, Джинни вышла из кухни. Снова повисло тягостное молчание. Гермиона уже собиралась отложить вилку, когда услышала голос Рона, особенно резко резанувший по барабанным перепонкам:
— Гермиона…
Девушка испуганно подняла взгляд на Рона, у которого слегка покраснели кончики ушей. Он выглядел каким-то несобранным и неуклюжим — совсем не таким, каким казался в последнее время. Долго задумываться над переменой его поведения Гермиона не стала, услышав его дальнейшие слова:
— Мама недавно выведывала у меня насчёт наших планов… Я, конечно, ничего ей не говорил, но думаю, она примется и за тебя. Так что не сболтни лишнего, хорошо? — Взволнованный взгляд Рона остановился на её лице, и Гермиона против воли покраснела. Оба понимали, что Рону вовсе не обязательно было это говорить — миссис Уизли явно не проигнорировала бы присутствие Гермионы и, рано или поздно, но задала бы все интересующие её вопросы. Но всё равно забота Рона была приятна.
— И ещё… Насчёт Лаванды…
Рон
— Доброе утро, милая. Ты-то мне и нужна.
С этими словами миссис Уизли отложила бельё на табуретку и внимательно посмотрела на Гермиону, настороженно прищурившуюся. Похоже, Рон был прав, и его мать решила действовать незамедлительно. Гермиона прекрасно понимала чувства миссис Уизли, желавшей оградить своих детей и Гарри с Гермионой от опасности. Но ведь невозможно всё время прятаться под крылышком заботливой Молли Уизли, особенно сейчас, когда от Золотого трио зависит так много. И невозможно объяснить это Молли Уизли, чьи тёплые карие глаза — вот от кого этот оттенок унаследовала Джинни — так пристально всматриваются в глаза Гермионы. В них легко прочитать скрытое беспокойство, тревогу — то, что отличало каждого волновавшегося за свою семью и близких в это тяжёлое время.
— В чём дело? — якобы непонимающе спросила Гермиона.
Улыбка миссис Уизли не ввела бы никого в заблуждение, а уж тем более проницательную Гермиону. Волшебница старательно «держала лицо», раскладывая чистое бельё по стопкам и не глядя на Гермиону.
— Предстоящий год обучения в Хогвартсе будет не из лёгких, не правда ли? — Голос Молли Уизли слегка дрогнул, и женщина перекрыла заминку смешком.
— Да, пожалуй, — уклончиво ответила Гермиона, вычерчивая пальцами узоры на столешнице.
— Ты уже определилась, с чем намереваешься связать свою жизнь, милая?
— Для начала было бы неплохо выжить, а потом строить планы, — еле слышно пробормотала себе под нос Гермиона и уже громче ответила: — Я планирую работать в области магического правопорядка.
— Весьма похвально, — кивнула миссис Уизли. — Ты всегда была умной девочкой и не лезла во всякие авантюры, как Рон и Гарри…
Отбросив притворство, Гермиона прямо посмотрела в глаза Молли Уизли, и женщина вздрогнула, замолчав.
— Мы не вернёмся в Хогвартс, миссис Уизли. У нас другая дорога.
— И ты, конечно, как и Рон, ничего мне не расскажешь, — неодобрительно поджала губы миссис Уизли.
— Само собой, — кивнула Гермиона. — Вы должны меня понять.
— А ты должна понять меня, Гермиона, — вырвалось у Молли Уизли.
Сообразив, что она выказала свою слабость, женщина тут же улыбнулась, но улыбка вышла жалкой, уголки губ дрожали. Отвернувшись, она схватила первую попавшуюся охапку белья и глухо пробормотала:
— Перестелите с Джинни постель для семьи Делакур. Вот бельё.
Гермиона поднялась с места и нерешительно подошла к миссис Уизли, чьи плечи слегка вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Один Бог знает, сколько усилий приходилось прилагать этой милой и чуткой женщине, чтобы не расплакаться и быть для всех примером. Прерывисто вздохнув, Гермиона развернула к себе миссис Уизли и крепко обняла её. Выстиранные простыни и наволочки упали на пол.
— Всё будет хорошо, — прошептала Гермиона, быстро подняла стопку белья и покинула кухню.