Раз. Два? Три!
Шрифт:
— Кто это пишет малышу Ронни? — поинтересовался Джордж, с любопытством глядя на младшего братца. — Такие милые записочки… Я даже отсюда чувствую запах чьих-то духов.
— Не твоё дело, — буркнул Рон.
— Какие мы грубые, — осуждающе покачал головой Фред. — Завёл себе подружку?
— Если тебя это так волнует, то да. — Рон демонстративно развернул письмо и принялся увлечённо вчитываться в его содержание.
— Смотри, как бы Гермиона тебя не побила за твоих «подружек», — весело хмыкнул Джордж, подталкивая Фреда локтём в бок.
Головы всех присутствующих, как по команде, повернулись
— Этого и следовало ожидать, — шептала себе под нос Гермиона, ворвавшись через заднюю дверь на маленькую тесную кухоньку. — Куда мне до Лаванды? До этой гриффиндорской…
На пол полетел глиняный горшок, рассыпавшись грудой черепков. Гермиона прижалась спиной к двери, смаргивая слёзы, оставлявшие на щеках горячие дорожки. Внутри всё клокотало от обиды, от горечи, от страха. Гермиона не знала, как побороть свои чувства. Она понимала, что Рон — это Рон, подчас грубоватый и жестокий, но, в общем-то, не злой, и его никак не исправить. И всё равно было обидно.
— Гермиона, впусти нас, — послышался за дверью чей-то голос.
Девушка отстранилась от двери и наклонилась к рассыпанным на полу глиняным черепкам. Дрожащими пальцами она собирала осколки, старательно не глядя на вошедших, коими оказались близнецы Уизли.
— Где твоя палочка, Грейнджер? — поинтересовался Джордж, заглядывая через плечо Гермионы. — Ты можешь порезаться.
— Репаро! — прошептал Фред, и черепки, вырвавшись из рук девушки, сложились обратно в горшок, который Джордж, перехватив у брата, поставил обратно на подоконник. – Что случилось?
Оба брата присели на корточки перед Гермионой, не решавшейся поднять на них взгляд и вместо этого сосредоточенно изучавшей древесные узоры вытертых половиц. Джордж потрепал взъерошенную макушку девушки, и Гермиона глухо пробормотала:
— Неужели я хуже Лаванды?
Фреду показалось, что он ослышался. Джордж недоумённо на него посмотрел, явно не понимая, в чем дело. Обычно они, конечно, жизнью Гермионы Грейнджер не интересовались, но сегодня у неё был уж больно жалкий вид. Нечасто можно увидеть суровую старосту, всегда державшую чувства и эмоции под контролем, беззащитной и слабой.
— Что-что? — хором переспросили братья.
Гермиона подняла на них полные слёз глаза и чётко повторила пересохшими губами:
— Неужели я хуже Лаванды?
Не дожидаясь ответа, она вскочила и принялась мерить шагами тесную кухоньку. Ей было стыдно от того, что близнецы увидели её слёзы, но в то же время ею владел гнев. Гнев, который срочно необходимо выплеснуть, иначе он сожжёт всё внутри. Не находя иного способа вырваться, он полился из Гермионы отрывистыми фразами:
— Я, конечно, не идеал девушки. Я слишком умна для Рона Уизли, но это не мои проблемы! И, раз он сейчас с Лавандой, значит, я надоела ему. Кому бы не надоела заучка Грейнджер, да? Да? — взвизгнула Гермиона, уставившись на близнецов. — Вы все, все такие. Только Виктор… — она всхлипнула и позорно шмыгнула носом. — Только он разглядел меня, а вы все только и могли, что высмеивать меня и не замечать, особенно Рон! Вы… вы…
Гермиона
Все эти мысли Гермиона высказала вслух, сбиваясь под внимательными взглядами Фреда и Джорджа.
— Закончила? — спросил Джордж, скрестив руки на груди.
Гермиона не посчитала нужным ответить и вместо этого устало прикрыла глаза.
— Рон, конечно, придурок, но он, похоже, просто не умеет обращаться с девушками, — начал Фред и смолк под скептическими взглядами брата и старосты Гриффиндора.
Фред никому бы этого не рассказал, но как-то раз Рон признался ему в своих чувствах к Гермионе. Несмотря на своё подчас идиотское поведение он по-своему любил подругу, просто не знал, как это показать. Данный разговор состоялся года два назад, возможно, что-то успело измениться с той поры, но Фред точно знал, что Рон не отказался бы просто так от Гермионы.
Признаться в этом Фред не мог, и потому он лишь тяжело вздохнул, игнорируя направленные на него взгляды и чувствуя себя глупцом, разглагольствующим о чувствах.
— Или ему просто выбило остатки мозгов бладжером, — отшутился Фред, понимая, что предыдущим предложением поставил свою репутацию несерьёзного шутника под удар.
— Видимо, Лаванда в восторге от его пустой головы, — буркнула Гермиона.
— Рон ещё мальчишка, ищущий что-нибудь лёгкое и доступное, — резко сказал Джордж. Теперь был черёд Фреда удивлённо уставиться на брата. — И, если его привлекают такие пустышки, как Лаванда, ты должна лишь радоваться этому. Рон просто неспособен оценить тебя по достоинству.
Гермиона явно не ожидала такого отклика со стороны близнецов. Ещё раз шмыгнув носом, она нерешительно посмотрела на братьев, одинаково улыбнувшихся ей. От их улыбок на душе стало теплее и спокойнее.
— Ладно, я наговорила тут много лишнего… — пробормотала Гермиона, нащупывая за спиной дверную ручку. — Но спасибо вам, правда, спасибо.
— Будешь должна, — весело откликнулся Джордж.
— Нам нужна твоя помощь в магазине, — прибавил Фред. — Потом объясним.
Оба брата тут же трансгрессировали с громким хлопком. Дверь открылась, на кухню вошла Джинни со стопкой грязной посуды в руках. Смерив Гермиону подозрительным взглядом, девушка направилась к мойке.
Чуть позже, ночью, Гермиона, тихонько разбиравшая книги и записи, которые могли бы пригодиться в поисках крестражей, чтобы не потревожить Джинни, украдкой написала на листке пергамента: «Я люблю Уизли» и, словно загипнотизированная, уставилась на эти слова. Они были выведены стихийно, бездумно, и это слегка испугало Гермиону, никогда не думавшую всерьёз о Фреде и Джордже Уизли. Удивительно, как один-единственный случай, акт дружелюбия и поддержки может в корне поменять представление об этих людях.