Разборка
Шрифт:
– В хату, живо! – резко приказал он.
«Влипла, опять влипла!» – затравленно думала Инга, глядя в холодные глаза бандитов. Месяц назад она подобным же образом нарвалась «на хор». В квартире тогда оказалось восемь чеченов, которые избили до полусмерти охранника, а ее увезли в какой-то загородный дом, где три дня насиловали по очереди. Потом, наконец насытившись, выкинули посреди шоссе, не дав ни копейки. После этого, с трудом добравшись до дома, она три дня не вставала с кровати, мучаясь от дикой боли в интимных местах. Кроме
«Боже, до чего надоела вся эта мерзость, – мысленно плакалась Инга. – Если не убьют, сама повешусь». Однако, как ни странно, бандиты совершенно не обращали на девушку внимания. Один, по-видимому, главарь, молча указал рукой на кресло, после чего, как казалось, полностью забыл о ее существовании. А вот Саше пришлось гораздо хуже. Он, наконец сообразив, в какую неприятную историю вляпался, обильно потел со страха.
– Боишься, козел! – усмехнулся Мирон. – Ссышь, сутенер хренов!
– Я не сутенер, я охранник! – осмелился подать голос амбал.
Вместо ответа Мирон резко ударил его кулаком в лицо. Из разбитого носа потекла кровь.
– Ты, жирная свинья, будешь разевать пасть, только когда тебя спросят, – ласково произнес Савицкий и вдруг рявкнул: – Удавлю, гнида!
Славка вовсе не собирался «давить» воняющего потом толстяка. Это была обычная игра, рассчитанная на подавление психики охранника, в котором Савицкий безошибочно разглядел слабую, трусливую душонку.
– Ребята, не надо! – зачастил обезумевший от ужаса Саша. – Заберите бабу, деньги, только не убивайте!
Сморщившись, будто его только что заставили съесть живую скользкую жабу, Слава изо всех сил ударил амбала ногой в пах. Жирное тело скрючилось от боли.
– Ну, гондон! – презрительно процедил Мирон. – Чтоб спасти свою жопу, всех готов продать. Живет за счет этих несчастных шлюх, хапает их денежки, охранником считается, защитником! А чуть припечет – «берите, пожалуйста, моя хата с краю». Успокойся! – обернулся он к скрючившейся в кресле Инге. – Будешь сидеть тихо – не тронем. Покури пока, выпей ликера.
Плеснув в бокал розовой жидкости, Мирон поставил его перед девушкой. Затем протянул сигарету, чиркнул зажигалкой. После этого снова вернулся к Саше. Инга недоумевала: судя по всему, «на хор» ее пускать не собираются. В таком случае, что нужно бандитам?
– Кадия знаешь? – спросил между тем Савицкий, решивший, что охранник достаточно напуган.
– Ви-видел, од-дин раз!
– Где?!
Саша назвал адрес загородного дома Кадиева.
– Это нам без тебя известно, – отмахнулся Слава, – где он еще может быть?!
– Н-не знаю!
– Хорошо, сейчас поедем к твоему «шефу», главному сутенеру. Скажешь по телефону, мол, все в порядке, клиент – старикашка, кончил сразу, заплатил хорошо. Короче, придумаешь любую отмазку. Когда приедем, вместе с телкой позвонишь в дверь. Мы же станем там, чтоб не видно было, будешь паинькой – останешься жить,
– Да-а-а...
– Прекрасно, за дело!
Полухин, временно прекратив издеваться над Ларисой, устроился в большой комнате. Попивая сухое вино из длинного узкого бокала, он, от нечего делать, проводил производственное собрание. Володе нравилось разыгрывать роль большого начальника, главы крупного процветающего предприятия.
– Вы обязаны соблюдать железную дисциплину, – самодовольно разглагольствовал он. – Клиент всегда прав! Лариска, сука, обидела моего друга, Кадия. За это теперь расплачивается. У нас серьезная фирма. Кто рыпнется, в момент башку отвернем. Я...
В этот момент в дверь позвонили.
– Сашка с Ингой с заказа вернулись, – сообразил Полухин и важно распорядился. – Петя, открой!
Он снова разинул рот, собираясь продолжать прерванный монолог, но вдруг подавился фразой. В прихожей послышался звук удара, сдавленный стон, и в комнату, вышибив головой дверь, влетел Петька. Следом вошли шесть крепких парней с оружием на изготовку и вместе с ними белый, словно мел, Сашка с Ингой.
– Всем сидеть! – приказал Мирон. – Не искушайте судьбу! Ты главный сутенерище? – спросил он, ткнув дулом автомата в грудь Полухина.
– Кто вы такие? – попробовал возмутиться Володя. – Я под крышей у Кадия!
Сутенер хотел сказать что-то еще, но, получив жестокий удар прикладом в лицо, рухнул на пол.
– Этого козла в машину, – распорядился Савицкий, – охранников связать, а телки пусть катятся отсюда.
Когда все было сделано, Слава направился к двери, но неожиданно замер, услышав из маленькой комнаты приглушенный стон. Заглянув туда, он обнаружил голую, исполосованную ремнем девушку, прикованную за левую руку к батарее.
– Господи, что это?! – прошептал пораженный Савицкий. – Вот сволочь!.. Кто там прикован? – вернувшись в большую комнату, прошипел он в лицо перепуганным охранникам.
– Лариса, она Кадия обидела, – ответил пришедший в себя Петя.
– Ключи от наручников, живо!
– В кармане у Володи!
«Отблагодарив» услужливого Петю мощным пинком под ребра, Слава освободил девушку, разыскав в шкафу женские вещи, предложил одеться. «Враги Кадия – мои друзья, – рассуждал про себя бандит. – Да и жаль девчонку!»
Лариса, в свою очередь, не понимала, что с ней происходит. Забитая, затравленная, измученная голодом и беспрерывными издевательствами Полухина, она была словно в густом тумане. Что нужно этим людям? Куда ее увозят? Может, опять к Кадию?
– Нет!!! – безумно вскрикнула она, пытаясь бежать, но ослабевшие ноги подогнулись и девушка упала на пол.
– Не бойся, девочка! – на удивление мягко сказал Мирон. – Мы не обидим тебя!
– Совсем плоха! – заметил Кирилл. – Пусть выпьет чего-нибудь, успокоится!