Разбуди меня
Шрифт:
Аня, внимательно наблюдавшая за моими рваными движениями, вздохнула и пересела рядом, подтянув колени к груди. Я наконец-то выхватил мобильный из кармана, похоже слегка порвав последний, и, взглянув на экран, матернулся еще раз.
— Надеюсь, что ты на пороге смерти и звонишь исключительно для того, чтобы попрощаться, — прошипел я в трубку, — иначе я тебя прикончу сам.
— Ого, я не вовремя? — весело откликнулся друг. Бывший.
— Настолько, что дальше некуда, — мне показалось, что на скрипнувших зубах растрескалась эмаль.
— Ну,
«Так какого хера ты трезвонил тогда?» — чуть не проорал я, отключив звук и швырнув телефон куда-то на кресло.
Аня сидела рядом, спрятав лицо в волосах. Такая нежная, такая хрупкая моя девочка. Меня захлестнуло волной нежности и неутоленного желания, которое только на короткое время чуть угомонилось, тут же вспыхнув с новой силой. Я аккуратно убрал с ее лица прядь волос, погладив костяшками пальцев по щеке, и потянулся к губам…
I see a line of cars and they're all painted black
With flowers and my love both never to come back
I see people turn their heads and quickly look away
Like a new born baby it just happens every day, на этот раз от Rolling Stones, заставило меня вновь остановиться, а девушку разочарованно застонать. Похоже, сегодня просто не наш день.
Твою ж мать!
Аня жалобно глянула на меня и соскочила с дивана, поднимая шорты с пола и вытряхивая из них на этот раз свой аппарат. При взгляде на экран девушка нахмурилась и прикусила губу, не торопясь отвечать.
— Кто? — встал рядом с ней, удивившись ее реакции, в безотчетной попытке защитить от всего и всех.
— Отец, — я напрягся.
Накатившее ощущение неприятностей было неожиданным, и заставило нахмуриться в тон девушке. Внутренний голос я игнорировал крайне редко, и на этот раз не собирался тем более.
Тем временем Аня все же нажала на кнопку и приложила телефон к уху, отвечая.
Аня
Это было просто не описать словами. Конечно, я и до этого испытывала очень приятные ощущения от наших ласк, но то, что происходило между нами сейчас было на порядок выше и, в то же время, совершенно иначе.
Робость в самом начале быстро испарилась под смелыми руками и губами Ильи. Он был то нежен, обращаясь со мной, как с редчайшей драгоценностью, то его вдруг «заносило» и он набрасывался на меня, как будто это последняя ночь с женщиной в его жизни, и он стремится выжать из нее все до капли. Эта двойственность меня не то, что не отпугивала, а наоборот, заводила, доводя до умопомрачения.
Наши стоны раздавались в унисон в уютной тишине квартиры, разбавляя хриплое дыхание. В животе у меня давно ныло, заставляя всем телом прижиматься и тереться о парня, желая большего. Моя грудь оказалась сплошной эрогенной зоной, впрочем, как и шея, и плечи и все остальное, до чего только дотягивался парень.
А когда Илья смело посадил меня на себя, переместившись на диван, я не испытала ни грамма смущения,
Я уже плохо соображала, ощущая лишь то, как горела кожа от прикосновений, как влажно и горячо стало в сокровенном месте, когда резкий посторонний звук и вибрация под моим правым бедром, заставили меня вынырнуть из омута бешеного желания, вернув в реальность.
После нескольких его неудачных попыток выудить гаджет из штанов, я слезла с Ильи, давая ему пространство для маневра. Сверкнувшее раздражение в красивых глазах наглядно показало, что звонивший — камикадзе. Но если быть честной до конца, то реакция парня мне польстила, разлившись волной какого-то чисто женского удовлетворения
Короткий разговор с Деном завершился прицельным броском телефона в район кресла и моим смешком от слов Ильи. Приятно было осознавать, что действую на него так же, как и он на меня, снося крышу напрочь. Я с удовольствием подалась навстречу поцелую, собираясь вернуться к тому моменту, на котором нас так бесцеремонно прервали, когда следующий звук, издаваемый уже моим телефоном, охладил меня похлеще ведра ледяной воды. Я узнала, кто звонит, еще до того, как увидела имя на экране. Отец.
В голове вихрем проносились вопросы, в хаотичном и бессмысленном хороводе. Накатило привычное напряжение и нервозность — неизменные спутники нашего с ним общения.
Почему именно сейчас?
Он не звонил практически неделю, должно было случиться что-то действительно глобальное. В то, что отец соскучился или переживает, как я устроилась, не верила. Илья встал рядом со мной, обняв за плечи и придавая так необходимую мне уверенность.
— Слушаю, — мой голос прозвучал на удивление ровно.
— Здравствуй, Аня, — голос отца был непривычно мягок, будто он обо мне…волновался? Быть того не может!
— Да, здравствуй, папа, — мне пришлось все-таки откашляться, так как удивление проглатывалось с трудом, застревая огромным комом в горле.
— Как у тебя дела? Ты где? Я волнуюсь, — искренность была настолько правдоподобной, что от нее веяло фальшью.
Что? Я вообще с отцом разговариваю или как?
Я даже отняла трубку от уха и еще раз посмотрела на экран, не веря своим ушам. Но нет, все было верно.
— Все нормально, я в порядке, — выдавила из себя, а в груди шевельнулось непонятное чувство, которое у меня не получалось охарактеризовать.
— Может, все-таки одумаешься и вернешься? Мы оба вспылили, с кем не бывает, — вкрадчивые нотки мне не понравились совершенно. Отец никогда не подходил первым после наших ссор, не говоря уже об извинениях. Сколько раз я сама подходила просить прощения, раз за разом натыкаясь на равнодушный ледяной взгляд, пока отец не снисходил до первых слов. Что же изменилось на этот раз?