Разделённый дом
Шрифт:
Она опустила голову:
– В прошлом месяце он женился. И больше во мне не нуждается. К тому же двадцатишестилетняя женщина должна уйти из родительского дома... рано или поздно.
– Странно, мне кажется Вам это не трудно сделать. Ваш танец получил самые восторженные отклики у критиков.
Свет опять погас.
– Я ничего не знаю.
– Но, если она знает, - посмотрев на Аманду, я поспешно одернул себя, - Извините, я не хотел Вас обидеть, мне интересно...
– Как и всем.
В ее голосе не было горечи, но звучал он безразлично и скучно.
Я торопливо
– Если вы останетесь до мая и потом не захотите уезжать, я подыщу другой домик.
Она потянула локон у вис-ка:
– К этому времени решать будет Селена.
Мое любопытство росло с каждой минутой ее пребывания в Эвентине. Раздвоение личности, параллельное существование Аманды и Селены вызывало много разговоров, но, поскольку ни одна из них ни разу не давала интервью, окружающим приходилось довольствоваться собственными догадками. Было известно, что с января по июнь девочка жила у Маргот Рэнделл, а с июля по декабрь - у сенатора. Можно предположить, что изменения в психике происходили по этому же графику. Я хотел проверить свою догадку, но, вспомнив, как действует на Аманду любое напоминание о Селене, удержался от расспросов.
Пока Каро заполняла бланки договора, я задумался о том, насколько настоящие отношения между Амандой и Селеной отличаются от того, что описывают газетчики, представляя их существование как экстравагантную шутку. За последние несколько лет число надеющихся обнаружить в себе одну, а то и две посторонние личности резко возросло. Я знал абсолютно нормальных людей, занятых поисками следов своего раздвоения.
Аманда выглядела совершенно спокойной, когда я передал ей договор. Потом мы отправились на станцию кабельного поезда за ее багажом - она не отказалась от моей помощи. Пока мы получали вещи, запихивали в машину чемодан, заполнивший ее всю, я старался быть обходительным и веселым. В конце концов мне удалось вернуть ее сияние. Я оставил ей ключ, свой телефон, наставление запирать дверь, обещание зайти на следующий день и узнать, что ей еще понадобится.
– Только не очень рано, пожалуйста. Я встаю поздно, - попросила она.
– Может быть в полдень? Мы где-нибудь позавтракаем, и я покажу Вам наши достопримечательности.
Она ненадолго задумалась и улыбнулась:
– Звучит заманчиво.
Я жил на берегу Солнечного озера в километре от домика Аманды. Обычно я просыпаюсь рано и делаю утреннюю пробежку. У меня не было причин обегать ее жилище стороной. К тому же можно проверить, все ли в порядке, и со спокойной душой ждать часа, когда мы условились встретиться. Я с удовольствием ощущал покалывание в горле и носу от морозного воздуха, наслаждался сюрреалистическим видом розового предрассветного озера, как вдруг увидел Аманду, бегущую навстречу мне по песку. Ее волосы свободно развевались за спиной.
Меня охватила паника. В следующее мгновение я разглядел, что на ней были надеты спортивная куртка и шорты, к тому же она не только подпрыгивала на одном месте. Она заметила меня и повернулась, чтобы убежать, но передумала и, пожав плечами, остановилась.
– Я думал, Вы не любите рано вставать.
Она медленно подошла ко мне.
– Мэнди не любит.
Я
– Вы - Селена?
Она выглядела по другому, с высоко поднятым подбородком казалось выше Аманды, взгляд ее глаз цвета топаза обжигал. Движения были медленными, но тело излучало энергию, от которой волосы на моей руке встали дыбом. Даже голос изменился - стал выше, в нем звучали резкие ноты.
– Сегодня ваш день?
– спросил я.
– Нет.
Она отбросила волосы назад.
– Я не должна появляться до января. Просто по утрам, пока Аманда спит, я тренируюсь.
Мои брови поползли вверх:
– Вы так одержимы?
– Нет, но мне это совершенно необходимо. Без ежедневной практики потеряю гибкость и не смогу летать.
– Летать?
Мы шли бок о бок и вдруг, не сбиваясь с шага, она оторвалась от земли в высоком и длинном прыжки. Она парила в воздухе. Опустившись на песок, улыбнулась:
– Летать.
Повернулась ко мне лицом:
– Сделайте мне одолжение: Мэнди не знает о моих занятиях. Она не балерина и не поймет, как нужны мне тренировки. Ей неприятно будет узнать, что я заняла не свое время. Прошу Вас, когда поведете ее на ленч, не рассказывайте о нашей встрече.
Ее просьба озадачила меня.
– Но, если Вы знаете о нашем ленче, как может она не знать о Ваших делах?
– Мое сознание работает постоянно, ее же включается вместе с ее приходом.
Мне такое разделение не понравилось. Как будто прочитав мои мысли, Селена сказала:
– Я не виновата: это так, потому что это так.
Она направилась к дому, наклоняясь вперед, словно преодолевая сопротивление невидимой цепи. Я даже слышал треск выходящей из нее наружу энергии.
– Вы ведь не расскажите, правда?
– обернулась она с беспокойством.
Подумав, я решила, что особого вреда в утреннем явлении Селены нет.
– Нет, я не скажу ей.
Она облегченно вздохнула.
– Горди, Вы - настоящий друг. Мы обязательно еще встретимся.
Цепь порвалась, она подпрыгнула, прошла колесом и исчезла.
В полдень Аманда ждала меня на веранде. Она спустилась по ступеням с королевским спокойствием, так не похожим на еле сдерживаемую горячность Селены. Казалось невероятным, что обе девушки живут в одном теле.
– Доброе утро, мистер Гордон, - Она ослепительно улыбнулась.
– Куда мы поедем?
– В кафе "Галерея".
Главное достоинство этого кафе, не учитывая того, что оно было одним из двух действующих, - возможность в ожидании заказа ознакомиться с выставкой наших художников и скульпторов.
– Художники основали здесь, наверное, целую колонию, - произнесла Аманда, разглядывая картины. Она провела рукой по гладкому изгибу сонатропической скульптуры Друммонда Каспера. Троп откликнулся на звук ее голоса наклоном.
– Они основали Эвентин. Между местной элитой и ними существует лишь тоненькая прослойка из владельцев магазинов и деловых людей вроде меня. В сущности Эвентин - просто деревня с большим населением.
– Но о каких достопримечательностях Вы говорили?
– О собрании уникальнейших архитектурных сооружений.