Раздевайся, Семёнова!
Шрифт:
– Мы – на воздух… - быстро сообщил мой любовник и, не давая мне и рта раскрыть, потянул в сторону балкона, по дороге застегивая на мне куртку.
Морозный воздух остудил меня – и очень вовремя, потому что уже чесались руки кому-нибудь из них заехать по мордасам.
– Пожалуйста… пожалуйста, скажи мне, что не привел сюда только для того, чтобы досадить бывшей жене, - сразу же, как только за нами дверь закрылась дверь, взмолилась я.
Не говоря ни слова, он притянул меня к себе за шею и поцеловал – со всей страстью, на которую только
На несколько долгих секунд я лишилась способности думать… Стало жарко – так жарко, что захотелось стряхнуть с плеч верхнюю одежду. А еще через секунду – и все остальное…
– Только сейчас смог оценить, как ты… выглядишь… - чуть задыхаясь, объяснил он, оторвавшись от меня. – И да, я позвал тебя, чтобы досадить бывшей… Прости…
Я возмущенно открыла было рот, но он не позволил – закрыл его еще одним требовательным поцелуем, прижимая, буквально впечатывая меня в себя, обхватив обеими руками за бедра...
Опомнившись, я отстранилась, машинально облизываясь и упираясь в его грудь ладонями – чтоб не вздумал вновь отвлекать.
– Если не объяснишься – причем так, чтобы я поняла… никакие поцелуи тебе не помогут…
Знаменский досадливо поморщился, недовольный тем, что его прервали.
– А если объяснюсь, продолжим? А то мне уже снится, как я бросаю тебя на постель и раскидываю твои ножки пошире…
От возмущения у меня просто отнялся дар речи. Хорошо, что в этот момент из-за закрытой двери раздался громкий, явно истерический смех, и я отвлеклась – иначе на щеке у этого засранца нарисовался бы еще один след от пощечины.
Всмотревшись в полузамерзшее стекло, я увидела, что смеется «бывшая», повиснув на локте у Артема, брата Знаменского – по всей видимости, в ответ на какую-то его скабрезную шутку. Победно улыбаясь, брат похлопывал Олю по руке и продолжал что-то нашептывать ей в ухо.
– Отлично… Уже приняла на грудь… Давай, братишка, подлей ей еще шипучки… – пробормотал над моим плечом Виктор. Я вздрогнула и обернулась. Не понимая, что происходит, перевела взгляд обратно на сцену в гостиной.
Будто услышав совет, Артем на ходу выхватил у проходящего мимо официанта бокал с пузырящейся жидкостью и предложил женщине. Та скривилась, будто борясь с внутренними демонами, а потом наплевательски махнула рукой и приняла бокал. В одно мгновение выдула его и сунула обратно своему кавалеру.
Знаменский ухмыльнулся.
– Ну, понеслось… Теперь главное, чтоб маман никуда не ушла. А то хрен поверит…
Я все еще не до конца понимала, но уже начала догадываться, что он задумал. Каким-то образом появление его новой девушки, да еще и при полном параде должно было спровоцировать Олю на что-то, что должна была увидеть мать Знаменского. Но что?
– Анекдот! – все тем же, истерически-визгливым голосом вскричала вдруг бывшая, подняв указательный палец вверх.
– Идем, подольем масла в огонь, – Знаменский отодвинул меня, открыл дверь и втянул за собой внутрь.
– Целкам-невидимкам –
Сути анекдота я не уловила – и уши закрывать не пришлось. Какая-то наипошлейшая муть, закончившаяся тем, что кто-то вытер член об занавеску. Мадам Знаменская смотрела на бывшую сына с выражением откровенного ужаса на лице.
– А вот и настоящая Оля… – тихо проговорил Виктор Алексеевич мне в макушку, чем ненароком привлек к нам внимание разбушевавшейся бывшей.
– Чего ты там своей принцесске нашептываешь, а? – она уперла руки в боки, и сходство с базарной торговкой стало идеальным. – Небось, не девочка уже – с тобой-то… Чего ей стесняться?
– Оленька! Что ты такое говоришь?! – возмущенно, даже немного задыхаясь, воскликнула бывшая свекровь. – Постыдилась бы!
Ох, лучше бы она этого не говорила.
– А чего мне стыдиться?! – резко повернувшись к ней, Оля злобно оскалилась. – Я такая, какая есть. Какая и всегда была. Это ж только Витенька ваш вдруг решил, что «я изменюсь со временем»… – она помахала пальцами перед лицом, изображая кавычки. И продолжила, изменив голос на якобы мужской, – «Мне нужна девушка из интеллигентного круга общения – воспитанная, образованная…» А самому-то рот с детства с мылом не мыли…
Развернувшись, хищным, как у животного движением, она выхватила еще один бокал – уже у девушки-официантки, порядком ее напугав. Выпила так жадно, что попало не в то горло – подавилась и закашлялась.
– Я всегда знала, что Витёк даст мне в конце концов отставку… – прохрипела она, прочищая горло и будто не замечая, что в гостиной стоит уже гробовая тишина, что все собрались и слушают только ее. – А тот парнишка из клуба – это ведь только повод был… какой дурак из-за одной ошибки жену бросает? Но я все же надеялась на что-то… с вами вон цацкалась, развлекала, на шопинг возила, каргу старую… А этот… хрен… нашел себе богатенькую да чистенькую – по самым сливкам общества небось прошвырнулся… Вон какая ухоженная прынцесска. Папочка-то твой хоть знает, что ты с мужиком взрослым шляешься? А, детка?
Она пьяно икнула и вдруг резко, будто опомнившись, закрыла рот. Но было уже поздно.
– ПОШЛА ВОН! – прогремела, распрямив плечи, мать Знаменского – голосом, напомнившим мне его собственный рык – тогда, на лекции, когда выгонял Юльку с Владом из класса. – Вон из моего дома, шлюха подзаборная!!
Глава 21
После отъезда Ольги – ее, вконец упившуюся, повез домой один из водителей – в доме еще долго стояла взбудораженная суета.