Раздолбай
Шрифт:
– Ну да, есть за мной грешок, – признается он. – А как вы хотели? Я не могу из двоечника стать хорошистом вот так, – и щелкает пальцами.
– Вот так, – Светлана щелкает в ответ, – никто никем не становится. Разве что наследником королевской династии при рождении. Учение – такой же труд, как и работа. Только почему-то от работы ты не отлыниваешь.
– Мне, типа, за работу платят. А за эти закорючки в тетради я ниче не получаю.
– С одной стороны, в этом есть доля правды. Но с другой, ты многое упускаешь. Списывая задания с решебников, ты
Лисов хмурится и скрещивает руки на груди. Попала в точку.
– Представь, что когда-нибудь ты заведешь семью, и твой ребенок подойдет с вопросом, а ты даже не сможешь помочь ему в освоении родного языка. Или, например, у тебя будет возможность занять хорошую вакансию, но из-за резюме, написанного с ошибками, возьмут кого-то менее опытного, зато грамотного. Ты этого хочешь, Лисов? Хочешь всегда всем проигрывать только из-за собственной лени?
Рома сжимает челюсти и закатывает глаза. Нервно качает ногой, отчего стол начинает трястись.
– Нет, – после долгой паузы отвечает Рома, – я не хочу быть позорищем… посмешищем. Я просто… не могу все сразу освоить, потому что много лет ничего не делал.
– Хорошо, что ты это понимаешь. Я не всегда смогу навещать тебя, но обещаю помочь всем, чем смогу. Когда у тебя возникнут вопросы, пиши мне на почту или в мессенджерах. Я постараюсь ответить.
– Знаете… – Рома облизывает сухие губы. – Я попросил Зару позаниматься со мной. Она согласилась.
– Это здорово! Она хорошая девушка.
– Вы действительно думаете, что из такого раздолбая, как я, еще может получиться человек?
Улыбнувшись, Светлана отвечает:
– Я не думаю, я в это верю. Приходи на классный час в пятницу. Для тебя выбранная тема тоже будет полезна.
В прошлый раз Светлана позволила себе угрозой подстегнуть ребят писать письма в анонимный ящик. Проверив его перед классным часом, она лишь убедилась, что ее не слушаются. Как послушная отличница в школе и педвузе, она все равно подготовилась. Запугивание в работе с подростками – не лучший вариант.
Несколько ночей подряд Светлана листала учебники по психологии, читала различные статьи о профилактике суицида, чтобы как можно мягче подвести учеников к теме первого терапевтического классного часа. Она выписала много полезной информации, составила чек-листы и распечатала для каждого, но страх никуда не делся.
И хоть многие ее коллеги уверяли, будто большинству подростков нет дела до слов учителей, Светлана помнила свои молодые годы и точно знала: дети всегда всё слушают. Они могут притворяться, уважать или не уважать кого-то из учителей, но то, что резонирует со струнами их души, они всегда замечают.
Стоя у доски, Светлана дожидается звонка. Ученики общаются, смеются,
Когда в дверях появляется Лисов, по классу проходит гул возмущений: «Как он посмел сюда припереться?», «Да кем он себя возомнил?», «Блин, а я только начала жить спокойной жизнью».
– Ребята, я позвала Рому, чтобы он тоже присутствовал на классном часе, – торопливо вмешивается Светлана.
– Может, он наконец расскажет, почему Егор прыгнул? – тут же вскидывается Демьян.
Рома не отвечает и занимает последнюю парту. Рядом с ним садится Яна. Звенит звонок. Светлана успокаивает себя тем, что на сегодняшнем классном часе она не опозорится перед коллегами.
– Итак, ребята, сегодня мы с вами поговорим о чувствительной теме…
– О, неужели о сексе? – громко восклицает кто-то из мальчишек. – А нам раздадут презервативы, как в фильмах?
– Ну, – Светлана задумчиво постукивает пальцем по подбородку, – в некотором роде твой вопрос подводит нас к теме сегодняшнего классного часа.
Она поворачивается и выводит мелом на доске: «Ценность жизни».
– И как к этому относятся презервативы? – фыркает ученик.
– Они не дают жизни появиться на свет, – едва сдержав усмешку, отвечает Светлана. Зато ученики, прочувствовавшие ее сарказм, ухмыляются и посмеиваются. – Итак, кто-то из вас хочет высказаться по теме?
Никто не поднимает руку. Большинство лиц покрывает маска скуки. Кто-то громко и не прикрываясь зевает. Как же их расшевелить?
– Хорошо. Тогда я задам другой вопрос. – Светлана переводит дух, собираясь принять всевозможные последствия. Но если она не скажет этого, вряд ли коллеги коснутся этой темы. – Поднимите руку, кто когда-нибудь думал о том, чтобы покончить с собой?
И снова ни одной руки, однако ни зевков, ни усмешек больше нет. Подростки буравят ее взглядами: кто агрессивными, кто настороженными, кто заинтересованными. И тогда она первая поднимает руку.
– Когда мне было пятнадцать, я хотела уйти из жизни. Причина, возможно, покажется вам понятной. – Она нервно сглатывает, смачивая вмиг пересохшее горло слюной. – Меня бросил парень.
– Э-эй, да кто ж из-за такого выпиливается? – отмахивается девочка с задних рядов. – Подумаешь, парень, их же так много!
Под невеселые смешки ребят Светлана кивает:
– Верно. Их много. Но тогда мне казалось, что небо рухнуло. Раз мой единственный меня не любит, значит не полюбит никто. Я часами плакала, грустила и все чаще думала о своей ненужности. Потому что меня никто не понимал. Потому что окружающие смеялись над моей проблемой и говорили, что «он меня недостоин». Кто-нибудь из вас сталкивался с чем-то подобным?
Ученики с любопытством переглядываются, высматривая смельчака, который первым обнажится перед другими. И вот наконец поднимается рука.