Раздолбай
Шрифт:
– А куда делись твои часы? – Демьян заметил красный след на запястье Полоскова.
– А, это, – тот оттянул рукав вниз, – надоели они мне. Разбил.
– Чего вдруг?
– Просто…
Егор болтал ногами в воздухе, поглядывая вниз. Он и раньше бывал задумчивым, но в тот день молчал дольше обычного.
– Дёмыч.
– М-м?
– Тебе когда-нибудь хотелось родиться в другом месте, времени или в другой семье?
– Да не особо. А что?
Полосков покачал головой и отмахнулся, мол, забудь. Чем сильнее он вытягивал шею, вглядываясь в пропасть под ними, тем отчетливее проступали
– А побывать в чужой шкуре? – продолжил Егор.
– Типа как в «Принце и нищем»?
– Что-то вроде того.
Демьян ухмыльнулся и закинул голову, вглядываясь в темнеющее небо.
– Конечно, хотелось. Каждый раз, когда вижу тебя, думаю: вот бы быть единственным ребенком в семье, которого любят и у которого нет ненавистного старшего братца.
Он говорил это с иронией, желая вызвать у друга улыбку, но тот слушал, изредка кивая.
– А я бы лучше оказался в семье с ненавистным братцем, – пробормотал Егор.
Когда они спустились, он уже повеселел и сказал Демьяну не обращать внимания. Почему-то именно сейчас, сидя на крыше, Храмов вспоминает его слова пугающе отчетливо. Что это были за следы на шее Егора? Куда делись его дорогие часы? Чем больше Демьян задает вопросов, тем сильнее перегружает мозг, и тот выключается, как телевизор, оставляя темный бездумный след.
Храмов ложится на спину, раскидывает руки в стороны. Наверху одна за другой зажигаются звезды. Они ведь светят всегда, просто люди из-за ограниченности своего мирка вспоминают о них только ночью.
Как только родители узнали о смерти Егора, мать велела Демьяну сходить с ней в церковь. Там они ставили свечки, молились и крестились. После Храмова сдавило от тоски: ребра ломило, горло саднило, голова шла кругом. Может, виноват запах ладана, но об этом он тогда не подумал.
– Вы были хорошими друзьями с тем мальчиком, но с этого момента я хочу, чтобы ты о нем забыл, – сказала мать. – Он грешник. Самоубийца.
Будучи послушным мальчиком, Демьян кивнул, лишь бы отделаться от ее назойливых речей, а по ночам беззвучно плакал, утирая слезы. Нельзя забыть человека по щелчку пальцев. Демьян надеялся, что однажды они с Егором вместе получат дипломы и первые зарплаты; когда Самара еще не порвала с ним, мечтал, что именно Полосков будет свидетелем на его свадьбе. А теперь ни его, ни Ремизовой, ни мечтаний не осталось.
Демьян идет в магазин с пакетами в карманах. Если купит новый, мать устроит скандал, поэтому он пользуется старыми, пока те не порвутся. В наушниках играет случайная радиоволна, подгоняя к барабанным перепонкам попсу. Храмов, не вслушиваясь в слова, набирает продукты по списку. В какой-то момент он обнаруживает себя перед стеллажом с алкоголем. Рука вытянута, палец касается крышки бутылки с водкой.
Тряхнув головой, Демьян не глядя отходит назад и врезается в кого-то. Они одновременно оборачиваются друг к другу.
– Лисов?
– Храмов!
Немая игра в гляделки надоедает
– Привет, – бросает Демьян, собираясь уйти к кассе.
– Ты чего у алкашки забыл?
– Тебя искал.
– Че, правда?
– Конечно нет. Отстань от меня, Лисов. Я не в настроении.
– У тебя для меня всегда не было настроения, – пожимает плечами Рома, поворачивается и берет с полки пачку бубликов.
– Это еще что значит? Я с тобой толком не общался.
– Потому что тебе не разрешили, да?
Далекие воспоминания всплывают мыльными пузырьками и тут же лопаются. Но слова матери он помнит отчетливо: «Больше никогда не приводи этого мальчика к нам домой!»
– Это когда было-то? – хмыкает Храмов.
– В четвертом классе.
– И ты до сих пор это помнишь?
Лисов кладет продукты в корзину.
– Я думал, что мы с тобой будем друзьями. Но вместо этого ты притворялся, что меня не существует.
– И что, твои детские обидки должны меня тронуть?
– Да нет, – Рома пожимает плечами. – Просто говорю, что у всего есть последствия. И своими гнусными обвинениями ты только все усугубил.
Демьян отмахивается, и Лисов наконец уходит. Храмов бродит по магазину, растягивая время. Гуляя между стеллажами, Демьян натыкается на зеркальную поверхность. Волосы отросли до плеч и мешают, задевая шею. Иногда они вылезают из-под шапки и щекочут скулы при ходьбе. Если бы Самара его не бросила, она бы его постригла…
Храмов замирает, пораженный догадкой. После того как в детстве он послушался маму и старательно игнорировал Лисова, однажды он проснулся за партой, а его светлые вихры завитками лежали на парте. Демьян ничего не почувствовал и очнулся только после того, как шалость уже совершили. Кроме него в классе никого не было, и было непонятно, кто так подло поступил с его волосами. Рядом лежали ножницы, и, увидев в них свое отражение, Демьян расплакался от страха. Дома мать наказала его ремнем и криками.
16. Светлана
Ее будит резкий звонок. С трудом разлепив веки, Светлана нащупывает телефон и прикладывает к уху.
– Алло? – сонно сипит она, откидываясь обратно на подушку.
– Лимонова Светлана Александровна? – спрашивает незнакомец.
– Да…
– Мы задержали вашего ученика. Заберите его из участка, номер родителей он не дает. – Полицейский называет адрес и кладет трубку.
Светлана щурясь вглядывается в экран телефона. Третий час ночи. Какой еще ученик? Наверняка кто-то решил ее разыграть. Она поворачивается на бок и пытается заснуть. Мысли не дают покоя, прогоняя сон. Светлана резко садится на кровати.
– Мой ученик в полиции? Почему позвонили мне? Что…
Она выбирается из кровати и бегает по квартире, бормоча бесчисленные вопросы. Наскоро одевшись, освежает рот ополаскивателем и выскакивает на улицу. Холод впивается в лицо. Снег, летящий с ветром, морозит по-домашнему теплую кожу. Светлана бежит, то и дело проваливаясь в сугробы. Вчера их не было, а сегодня дворники еще не вышли на работу. Проклиная все на свете, она добирается до участка.
– Я пришла за учеником.
– Пройдите дальше, – дежурный не глядя машет рукой в сторону.