Разгоняя тьму
Шрифт:
– Возражение!
***
Наруто даже не мечтал, что когда-то сможет сказать такого рода фразу, да ещё и в (почти) настоящем суде. Сначала Иказучи Сага, и теперь это. Наруто сильно подозревал, что жизнь нормальных людей не выливается обычно в подражание манге, которую они читают, но, по его мнению, так было гораздо лучше.
Конечно, в манге человек, кричащий такое, был квалифицированным адвокатом, который иногда знал, что
Наруто быстро оценил ситуацию. Какаши-сенсей сидел в кресле, которое было тем менее предметом мебели, чем более бронированным захватом, похожее на то, что он видел в комплексе АНБУ. С правой стороны был клерк, ведущий запись заседания. Посередине, на возвышении, за столом сидели три человека. Хокаге, не подававший вида, что узнал Наруто, сидел слева. Посередине был судья, которого Наруто прервал, лысеющий мужчина в объёмной коричневой мантии, в огромных круглых очках которые придавали ему вид очень важного крота. И справа от него сидел старый мужчина, с перевязанными правой рукой и правым глазом, выглядящий скучающим. Кроме ещё нескольких человек судебного персонала и охранников, в глаза бросалось подозрительное отсутствие аудитории, или например присяжных. Не то, чтобы Наруто был экспертом, но весь трибунал казался собранным на скорую руку, только с легкой отсылкой к нормальной законной процедуре, как её все знали.
Незнакомый старик быстро повернулся к нему. Без каких-либо явных эмоций в голосе, он сказал:
– Ребёнок Узумаки. Понятно. Стража, проведите его в изолированную камеру, и подготовьте помещение для допроса. Мы определим подходящее наказание, как только узнаем, как он пробрался на трибунал.
– Подождите!
– прокричал Наруто, всё ещё приковывая к себе внимание всего зала.
– У меня есть жизненно важное свидетельство, относящееся к этому суду!
Старик несильно покачал головой:
– Если бы нам нужно было твое свидетельство на этом трибунале, Узумаки, мы бы призвали тебя, когда он начался. Стража...
События развивались не так, как надеялся Наруто. Стража начала тащить его в направлении двери. Ещё пара метров и он потеряет единственный шанс спасти Какаши-сенсея, просто вот так, отброшенный парой простых слова. Какие у него были варианты? Насилие? Нет. Шантаж? Возможно. Если он...
В этот момент он уловил скрытое движение - руки Хокаге под столом сложились в два знакомых сигнала - "нужда", и первая половина "объясню позже" (в системе ручных сигналов Листа не было отдельного знака под "объяснить"). Кому надо объяснить что? Наруто попытался понять. Он имеет в виду... о!
– Подождите!
– выкрикнул Наруто, отчаянно надеясь, что понял послание правильно, и осознавая, что у него есть только одна попытка.
– Если моё свидетельствование отклоняется, я имею право на разъяснение причин...
– количество выставленных пальцев, - по артиклю 6, поправке 5, - быстрое движение глазами по бокам, повторение, - нет, 15, из...
– больше сигналов, Лжец, судно?
– ...положения о Честных Судах!
Хокаге улыбнулся.
***
Привычная хмурость
Ответный удар Хирузена был эффективным, хоть и запоздалым. Теперь Данзо мог либо признать право Узумаки присутствовать на суде, либо объяснить мальчику, что тот является носителем Демона-Лиса, и сделав это без разрешения из офиса Хокаге, он бы нарушил закон, который сам и помогал написать. Было весьма вероятно, что парень уже всё знал, после событий на так называемом Мосту Отваги, но в отчёте о миссии этого не было, так что в целях соблюдения законности Данзо должен был принять неведение.
Конечно же, как и в любом хорошо составленном плане, лучшие ходы оппонента только играли Данзо на руку.
***
– Пусть будет записано, что я снимаю своё прежнее возражение насчёт свидетельствования Узумаки Наруто.
– Шимура Данзо, возражение снято... - пробормотал клерк, удобно выдавая Наруто имя старика.
Данзо посмотрел на Наруто:
– Хвалю твоё знание законов, Узумаки, - сказал он холодным, взвешенным голосом.
– Продолжай своё свидетельствование.
Наруто услышал лишь "неплохо, парень. Ты только что убрал один камешек из лавины, которая вот-вот похоронит тебя заживо. Пожалуйста, можешь ещё поразвлекать меня, пока есть воздух". Единственный глаз Данзо был наполнен не враждебностью, а любопытством, любопытством энтомолога, смотрящего на трепыхающуюся на булавке бабочку.
Это и был человек, приговоривший его к жизни изгоя? Вполне возможно. Для Данзо Наруто, похоже, распознавался лишь как диверсия, слабая попытка восстания инструмента, выпавшего с полагающегося места. Или он просто проецировал свои чувства на незнакомца? Он абсолютно не знал этого человека, и почему тот хотел подставить Какаши-сенсея. Единственное, что знал Наруто, услышав его речь, что его опять серьезно недооценивают.
– Какаши-сенсей не приказывал мне убить Гато, - провозгласил Наруто.
– На самом деле, я даже не убивал его.
Глаза всех присутствующих в комнате расширились, особенно Какаши-сенсея.
– Что ты имеешь в виду?
– спросил Хокаге.
– Кто-то другой убил его? Или, несмотря на предыдущие доклады из Страны Волны, он всё ещё жив?
Наруто сглотнул. Он думал, что смирился с этим, с предательством, которое должен был совершить, но волна обезоруживающей вины говорила о другом. Даже так, сказал себе Наруто, он должен это сделать. Он должен был использовать самые эффективные методы, которые мог придумать. Слишком многое было на кону.