Разговоры по душам
Шрифт:
Мэтт стукнул кулаком по разгромленному комоду и заорал:
— Да дай же ты мне сказать!!!
Ошеломленная Триш умолкла, зажмурилась, прижала пальцы к вискам. Мэтт заговорил спокойным, лишь слегка дрожащим голосом.
— Мне не нужны эти деньги. Я уже говорил Сэнди, скажу и тебе. Я вообще ничего с вас не возьму, только Кларенсу, за еду и готовку… Ерунда какая лезет… Триш, все было совсем не так. Ты потеряла сознание, а когда очнулась…
— Я же сказала, я ВСЕ помню.
— Тогда ты должна помнить и то, как ты себя вела. Ты просто командовала — и все. Что нам
— Ты мог дать мне тот диск…
— Тебя осматривал врач. Он сказал, что ты должна все вспомнить сама, без посторонней помощи, иначе у тебя будет нервный срыв. Мы хотели все тебе сказать еще в среду, но он запретил. Поэтому я спрятал эти книжки и диски. Мы боялись тебе навредить. А я слушал запись, чтобы ничего не перепутать. Я ведь никогда не читал твои романы…
Триш подняла на него абсолютно спокойные, только очень усталые глаза.
— А спал ты со мной тоже из лучших побуждений?
Мэтт замялся. Очевидно, она не помнит, как домогалась его все эти дни и ночи — как же сказать об этом?
— Триш, я не спал с тобой…
— Врешь, негодяй! Я помню вчерашнюю ночь. Ты был со мной, голый, в одной постели. Мы катались по ней, словно звери… о, как это было ужасно и мерзко! Ты рычал, словно собирался перегрызть мне горло…
— Я прятался от тебя! Ты не давала мне проходу все эти дни! Ты сама меня чуть не изнаси…
Сэнди изо всей силы ударила его по спине, и Мэтт поперхнулся на полуслове. Обернулся к Сэнди, а она одними губами шепнула беззвучно:
— Не добивай…
Мэтт вдруг смертельно, уж-жасно устал. Он с силой потер ладонью лицо.
— Ладно, Триш. Думай что хочешь. Моя совесть чиста. У нас с тобой ничего не было. Клянусь памятью родителей…
До него долетел тихий, отчаянный шепот Триш:
— Боже, какой стыд…
Мэтт посмотрел на Сэнди — девушка кивнула едва заметно. Мэтт вышел из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.
12
«…Ничего не осталось — только бездна и бесконечное небо, только маятник, раскачивающий два тела по сумасшедшей амплитуде, от жизни к смерти, от конца к началу, и уже нет нужды сжимать руки, потому что сплавлены воедино кровь и плоть, кожа и дыхание, но и разомкнуть эти объятия невозможно, ибо как разорвать то, что от века было едино и лишь по глупому недоразумению столько времени не могло этого понять?..
Огонь поливал теплым золотом слившихся в жарком объятии любовников, медвежьи шкуры стали их брачным ложем, и ряды древних томов одобрительно глядели на таинство, которому тысячи лет и которое всегда юно и неопытно…»
Мэтт медленно спустился по лестнице, едва волоча ноги от навалившейся усталости. Выплеснул все эмоции в комнате наверху, теперь ничего внутри не осталось, ни раздражения, ни желания что-то объяснить, исправить… Поганое чувство, особенно учитывая, что он ни в чем не виноват.
Дядя Кларенс после ночных бдений спал мертвым сном, и Мэтт решил приготовить себе какой-нибудь завтрак. Яичница с беконом
На кухне кто-то был. Оттуда доносились неясные шорохи и постукивание. Мэтт глянул на часы, висевшие в гостиной, — однако! В семь часов уже кто-то проснулся?
Мэтт вошел на кухню — и окаменел.
Напротив него точно такими же каменными изваяниями застыли супруги Слингсби. Мэтту понадобилось не менее десяти секунд, чтобы понять, ЧТО они делали до его прихода…
Мистер Слингсби, утративший свою обычную апатию и малоподвижность, только что занимался тем, что насыпал горстями соль в канистру с молоком и размешивал ее длинной ручкой половника. Сара Слингсби опорожняла свою пачку соли в полупустые мешки с мукой и сахаром. Мэтт медленно протянул:
— Та-ак… И что мы тут делаем?
Слингсби вышел из ступора и нагло сообщил:
— Мы собирались приготовить себе завтрак.
— Серьезно? Что ж, прошу, продолжайте.
Сара заблеяла:
— Мэтт, это просто веселый розыгрыш, ничего больше…
Мэтт кивнул.
— Не сомневаюсь, те, кто сегодня будет пить кофе с молоком и сахаром, нахохочутся всласть. Значит, вот зачем вам нужна была соль…
Мозги ворочались у него в голове медленно, но поступательно. Что еще нашла в их вещах Триш… кроме наручников и презервативов?
Снимки дома во всех ракурсах. План участка и дома. Справки из Земельного департамента.
«Мэтт, ты так и не решился продать «Тихую дубраву»?
Надсадно чихающий насос. Так ведет себя автомобиль, если ему в бензобак насыпать сахару…
Вышедший из строя генератор. Электрик из Литтл-Крик говорил, что гроза тут ни при чем…
Вирус, сожравший всю его документацию в Интернете.
Мэтт медленно вытянул вперед руку.
— Так это были вы, божьи одуванчики? Саботажем занимаемся, да? Соль в сахар, пописать в суп, насыпать известки в муку… Заразить компьютер вирусом, насыпать сахару в мотор насоса…
— Мэтт, послушай…
— Ни слова, миссис Слингсби. Старушек бить нельзя, а очень хочется. Лучше объясните, зачем вы все это делали? Хотя… не надо, не портите воздух. Я и сам догадаюсь. Клиенты обидятся, если им подадут соленый кофе и сладкую селедку. На починку насоса уйдут последние деньги, на новый генератор у меня их просто нет, а тут подойдет время платить за землю. Рано или поздно я буду вынужден продать «Дубраву» за бесценок, и тут-то вы ее и заполучите. Будете считать зябликов… и стегать друг друга плеткой по вечерам. Романтично!
Сара Слингсби затрясла вторым подбородком и взвыла:
— Этого не произошло бы, если бы ты принял наше предложение! Оно было вполне выгодным. Ты сам сделал выбор.
— Не-е-ет, миссис Слингсби. В торгах главное — не торопиться. И сейчас цену назначаю я. Значит, так, Слингсби: вы оплатите все мои счета за ремонт и приобретение нового оборудования. Нового, с иголочки! Современного! Еще вы выплатите мне полную стоимость своего проживания здесь за все пять лет. Чек выпишете здесь, сегодня, и я сам его обналичу через интернет-банк.