Разгром. Молодая гвардия

Фадеев Александр Александрович

Результатом этой поездки были новые материалы: письма, дневники и стихи молодогвардейцев, заметки и т. д. Наряду с этим А. Фадеев изучал военную обстановку, положение на фронтах за период с июля 1942 по февраль 1943 года, знакомился по документам с так называемым административно-хозяйственным управлением немецко-оккупационных властей в Ворошиловградской области (материалы хранятся в архиве А. Фадеева).

В процессе изучения краснодонских событий и под сильнейшим впечатлением от всего узнанного осенью 1943 года у А. Фадеева уже складывался замысел книги, героем которой станет молодежь, в суровые дни испытаний поднявшая знамя борьбы своих отцов. Очерк «Бессмертие», посвященный героям Краснодона, А. Фадеев заканчивал очень важной для его будущего

романа мыслью: «Молодая гвардия» — это не одиночное, исключительное явление на территории, захваченной немецкими оккупантами. Везде и повсюду борется гордый советский человек. И хотя члены боевой организации «Молодая гвардия» погибли в борьбе, они бессмертны, потому что их духовные черты есть черты нового, советского человека, черты народа страны социализма» («Правда», 15 сентября 1943 г.).

В своем романе А. Фадеев решил воссоздать историю подпольной молодежной организации, которая, как предполагал в то время писатель, возникла в Краснодоне без помощи взрослых подпольщиков, показать героизм советской молодежи, проявившей в беспримерно тяжелых условиях фашистской оккупации волю к борьбе, стойкость, мужество, преданность родине и партии.

«...Я решил, что основное внимание уделю руководящей пятерке членов штаба, которые посмертно получили высокое звание Героя Советского Союза — Олегу Кошевому, Ивану Земнухову, Ульяне Громовой, Сергею Тюленину, Любови Шевцовой. Кроме того, я решил вывести несколько героев, наиболее близко стоявших к руководству организацией. К ним принадлежали такие ребята, как Володя Осьмухин, Валя Борц, Анатолий Попов и еще некоторые» (А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 928—929).

Работая над романом, А. Фадеев неоднократно сталкивался с тем, что многое в истории «Молодой гвардии» не было еще до конца выяснено. Ведь почти все участники краснодонской эпопеи погибли, а оставшиеся в живых не знали многого из-за конспирации дела. Сказывалась неполнота сведений и материалов, собранных комиссией ЦК ВЛКСМ. Требовалось более тщательное изучение и проверка многих фактов.

Материалы личного архива писателя убеждают в том, что многое из задуманного и намеченного в первоначальном плане романа осталось художественно незавершенным из-за отсутствия точных сведений, В частности, А. Фадеев придавал большое значение связи молодежной организации с партийным подпольем и предполагал показать это уже в первой редакции романа. В плане было помечено: «Володя Осьмухин, работающий в мехцехе,— Лютиков — связь с взрослым подпольем. Осьмухин — Жора — Земнухов — Кошевой...

Валько, как широкий большой человек, проявляет необходимый риск в доверии к молодежи, когда они из-под Донца возвращаются в Краснодон... Сюжетно очень важно: Оля и Нина Иванцовы, с одной стороны, и Любка Шевцова — с другой,— имеют конкретных людей из областного взрослого подполья, с которыми они по работе связаны» (Архив А. Фадеева).

Однако предполагаемые связи молодежи с Лютиковым, Андреем Валько, с подпольщиками Ворошиловграда остались лишь догадкой и не получили полного развития в первой редакции романа. Отсутствие точных сведений о работе партийного подполья в Краснодоне в тот период не позволило художнику в данном случае прибегнуть к вымыслу. Порою неполнота сведений приводила к нарушению достоверности отдельных сцен в романе, а также к неточности в обрисовке некоторых действующих лиц. Например, в романе Лютиков не был показан руководителем краснодонского подполья: он гибнет вместе с шахтерами осенью 1942 года в городском парке. В действительности — это стало известно уже после войны — Ф. П. Лютиков руководил подпольной борьбой и был казнен с молодогвардейцами в январе 1943 года у шурфа шахты № 5.

Эскизными оказались отдельные образы романа в тех случаях, когда автор не располагал точными сведениями об их прототипах (например, Борис Главан). Наряду с этим многие активные участники подпольной борьбы остались за пределами произведения, как, например, Василий Левашов, Михаил

Григорьев, Юрий Виценовский и другие. Их имена названы только в конце книги.

Творческая история романа очень сложна. Изучение ее помогает понять искания художника, эволюцию творческих решений от первой ко второй редакции романа «Молодая гвардия».

Работа над «Молодой гвардией» захватила писателя, который шел по «горячим следам» событий. В то время нельзя было ждать: книга рождалась в дни войны, и ее создание стало долгом, страстью писателя-патриота.

Роман был написан за год и девять месяцев. В 1945 году «Молодая гвардия» публикуется в журнале «Знамя» (№№ 2—12) и в газете «Комсомольская правда» (№№ 83—302 за 1945 г. и №№ 44—52 за 1946 г.); в 1946 году выходит отдельной книгой в издательстве «Молодая гвардия».

Книга вызвала небывало широкий отклик читателей всего мира. В 1946 году «Молодой гвардии» была присуждена Государственная премия первой степени.

На читательских конференциях, в письмах автору, наряду с признанием больших художественных достоинств произведения, высказывались и критические замечания, советы, пожелания. В частности, земляки краснодонцев советовали писателю полнее показать деятельность коммунистов-подпольщиков и партизан. В выступлениях, письмах тех лет А. Фадееву неоднократно приходилось отвечать читателям на вопросы о том, «насколько роман отражает действительные события, происходившие в Краснодоне в период немецкой оккупации» (А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 928).

Читатели, современники тех событий, хотели найти в романе абсолютную, точную историю подпольной организации, искали непременного сходства во всех деталях героев романа с молодогвардейцами и коммунистами. Обостренное чувство правды порою оказывалось главным мотивом критики романа: писателя обвиняли в «идеализации» молодежи и требовали от него строгого документально-исторического рассказа.

А. Фадеев всегда возражал против прямого отождествления образов романа с реально существовавшими лицами, молодогвардейцами и коммунистами. Он решительно отвергал и обвинение в «идеализации» советской молодежи.

«Я, конечно, понял, что эти молодые люди, с одной стороны, обычные наши люди, они имеют все черты нашей молодежи, но именно потому и стали «Молодой гвардией», что они есть уже те люди, которые на каком-то историческом взлете проявили те черты, которые еще только завтра будут свойственны абсолютно всем и потянут к себе остальных»,— так говорил Фадеев о своем понимании характеров молодогвардейцев в феврале 1947 года («Литературная Россия», 1967, 22 сентября, № 39).

Защищая свою позицию художника, А. Фадеев писал: «Итак, мой роман построен на фактах. Вместе с тем, конечно, это и не история, это, часто, подлинные факты, и все-таки в них много художественного вымысла» (А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 934).

А. Фадеев понимал сложность своей позиции романиста и историка одновременно. В январе 1947 года он говорил читателям Куйбышевского района Москвы: «Не знаю, будете ли довольны, но мне, как большинству писателей, придется еще неоднократно возвращаться к «Молодой гвардии» и в той или в другой степени ее подправлять. Дело в том, что для вас это произведение уже вышедшее в свет, а стало быть, его можно обсуждать. А для меня это еще совсем не остывший кусок металла, до которого еще нельзя дотронуться рукой, многого еще не вижу. Мне нужно еще некоторое время, чтобы я мог объективным глазом посмотреть на все, и тогда придется с годами некоторые вещи постепенно поправлять, дополнять, вычеркивать» (курсив мой.—В. Л.) [37] .

37

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 931