Разлив Цивиля
Шрифт:
Подъехал к трактору, около которого копался Павел, слез с лошади и критически оглядел пашню.
— Ну и что ты тут наделал? Да выпусти свиней — они лучше нароют. Так и не могу уразуметь, что тебе дался этот плуг? Зачем?.. Ну, землю ты бросовую для своих опытов выбрал — это хорошо. Все равно на ней даже путной травы не растет. Но ведь самый сильный трактор на приколе держишь вместо того, чтобы ускорить сев… На вот, почитай районку: некоторые колхозы уже кончают сев, а мы еще не приступали.
Трофим Матвеевич вытащил из кармана
Павел и не читая знал, что газета пишет о южных колхозах района и равняться на них было бы просто глупо. Будто все дело в том, когда посеять, а не в том, что потом вырастет на поле!
— И из инспекции нынче уже трижды звонили: почему да почему до сих пор не сеете? — продолжал председатель. — Так надоели, что пришлось дать сводку, что сотню гектаров уже засеяли.
— Но ведь еще и не начинали, еще только боронуем да культивируем! — удивленно воскликнул Павел.
— Это не имеет значения, — спокойно ответил Трофим Матвеевич. — Не сегодня, так завтра все равно же засеем, а они пусть потешат свою душу… — Еще раз поглядел на громоздкий плуг, на прицеп трактора и вдруг резко, с криком обрушился на Павла: — Чем копошиться тут — прицепил бы четыре сеялки, и, глядишь, завтра к вечеру та сотня гектаров и была бы готова!
— Нет уж, Трофим Матвеевич, это поле я распашу, — твердо, даже, пожалуй, с некоторой угрозой сказал Павел. — А сев завтра начнем само-собой.
Председатель изменился в лице, недобро прищурил на Павла глаза — вот-вот сейчас опять накричит, себя покажет — но нет, сдержался, только желваки на щеках ходуном заходили, да ременным поводом так хлыстнул себя по голенищу сапога, что на пыльном голенище след остался.
— Ладно. Только с трактором тебе все равно придется расстаться. Ты здесь торчишь, а другие невесть бог что делают. Кто за ними должен смотреть? Кто должен принимать у них работу и начислять оплату? Ты, бригадир. У меня самого нет времени за каждым глядеть, у меня и своих дел невпроворот… Кстати уж, завтра мне надо плыть да быть в леспромхозе. Большое, важное для колхоза дело. Леспромхоз-то — слышал небось? — переводят, вот и хочу ихние дома купить. Вот только бы где денег раздобыть побольше… Пробуду дня два, а может, и три, так что сам тут за всем следи…
«Вон он почему не раскричался, — подумал Павел. — А может, и струхнул. С такими людьми, если твердо разговаривать… Да, только так с ними и надо разговаривать».
— Главное, за качеством следи, — Трофим Матвеевич подвел коня к раме плуга, но потом — то ли низко ему показалось, то ли что, — передумал, повернул к трактору и сел верхом с гусеничной ленты.
— Как взойдут хлеба, качество будет налицо, — ответил Павел.
— Когда взойдут — уже будет поздно, — председатель легонько хлыстнул копя, и тот с места пошел легкой рысцой.
2
После телефонного звонка директора леспромхоза Трофим Матвеевич весь собрался, как
Он сразу же зашел в бухгалтерию. Мало! Мало на счету колхоза свободных денег, на них самое большее можно купить два дома. Может, снять со сберегательной книжки свои и вложить в это святое — ну, может, и не очень святое, по определенно выгодное — дело? Но когда он заговорил об этом с Марьей — та даже и дослушивать его не стала.
— Сними свою рубаху, отдай, а сам оставайся голышом.
Трофим Матвеевич пожалел, что деньги вкладывал не на свое имя: возьми вот теперь. Близок локоть, а не укусишь… Ох, эта Марья, с ней наперед надо держать ухо востро, а то при своих же деньгах наплачешься, и попробуй пойди, докажи, что это твои, тобой заработанные…
Но ничего, он все равно найдет нужные деньги!
Пружина продолжала раскручиваться. Мозг Трофима работал с небывалым напряжением. Ночью он и спал, наверное, не больше трех-четырех часов. Встал чем свет, чтобы не будить Марью, сам приготовил яичницу, поел и через каких-нибудь полчаса уже был в правлении.
А еще через полчаса в его кабинете были собраны все бригадиры вместе с парторгом и заведующим фермой Виктором Андреевичем.
— Вот что, мужики, — прямо, безо всяких вступлений, начал Трофим Матвеевич. — Вы не хуже меня знаете, что приближается праздник Первомая. А мы дали слово обкому продать до Первого мая дополнительно тридцать тонн мяса. Мясокомбинат вышел из ремонта и ждет продукцию. Откормленных свиней маловато, бычки низкой упитанности, так что придется отправить на мясокомбинат лошадей. Хотя бы немного, голов пятьдесят. По десять голов с каждой бригады…
Трофим Матвеевич говорил это, а сам уже мысленно подсчитывал, сколько получит денег за эти пятьдесят голов. Денег, которые сейчас очень нужны…
— Я что-то не понял, — первым заговорил Санька, — каких лошадей? В моей бригаде выбракованных нет, а годные к упряжке все боронуют.
«Ишь, артист, прикидывается, что не понял, — усмехнулся про себя Трофим Матвеевич. — Понял и даже очень хорошо, да послушаться председателя не хочешь».
Недавно поставленный бригадиром Федор Васильевич не стал хитрить, а прямо сказал:
— А огороды на чем будем пахать? На чем столбы для электричества привезем? Если я отдам десять голов — у меня, годных к упряжи, всего-то останется не больше семи-восьми…
— Хватит и этого, — прервал бригадира Трофим Матвеевич. — Колхоз купил трактора, на них будем и пахать и возить. В каждом тракторе по сколько лошадиных сил? То-то! Вон к Павлу обращайтесь, у него железных лошадей на всех хватит.
— А я думаю, что пока мы не отсеемся, нельзя сдавать ни одной лошади, — ответил Павел. — Не успеем вовремя закрыть влагу, не уложимся в сроки — можем и без хлеба остаться.