Разлука Орхидеи и Повелителя демонов
Шрифт:
Орхидея надула губы.
– Я долго думала и решила, что это забота Небесного императора и его воинства. По словам наставника, покуситься на чью-то плошку с рисом все равно что положить глаз на чужого возлюбленного. Я не смею перечить наставнику.
Дунфан Цинцан помолчал, потер подбородок и предложил:
– Переходи на сторону тьмы, цветочная демоница. У тебя неплохие задатки.
– Нет уж. Наставник наверняка скормит меня свиньям. Но пока я заперта здесь, этого не произойдет. – Орхидея печально вздохнула. – Если бы ты остался снаружи, смог бы позвать плохих парней из царства Демонов на подмогу. А теперь мы оба заперты
– Почему ты решила, что здесь нам никто не поможет? – Дунфан Цинцан спокойно смотрел на Ланьхуа.
Орхидея удивилась:
– В башне еще кто-то есть?
Она повертела головой: вверх-вниз, налево-направо. Лестница Небесной башни вилась вдоль стены, а в центре зияла пустота. Если поднять глаза, можно было охватить взглядом всю башню и увидеть драгоценную жемчужину, свисавшую с потолка. Укрыться внутри было негде.
Дунфан Цинцан улыбнулся. Даже едва заметное движение губ казалось развязным. «Если в твоем теле засела чужая душа, привычные жесты и мимика будут внушать совсем иные чувства», – заметила про себя Ланьхуа.
Она сокрушенно вздохнула и вдруг услыхала, как Дунфан Цинцан пробормотал:
– Время почти пришло.
Орхидея изумленно наблюдала за тем, как Повелитель демонов зашагал вверх по лестнице.
– Ты куда? Не бегай здесь сломя голову! В башне полно зачарованных ловушек… Эй, ты же в моем теле!
Голос Ланьхуа сорвался на крик, но Дунфан Цинцан даже не оглянулся.
– Эй! Дунфан…
Не успела Орхидея выговорить имя Повелителя демонов, как его голова пропала из виду. Ланьхуа ахнула от испуга. Поднимаясь по лестнице, Дунфан Цинцан растворялся в воздухе. Вслед за головой исчезли шея и плечи, потом – поясница и ноги, а затем он пропал целиком!
Орхидея недоверчиво протерла глаза, присмотрелась внимательнее и обнаружила, что Дунфан Цинцан сгинул на стыке первого и второго этажей. Неужели в Небесной башне скрыты проходы в иные миры? В таком случае она и Дунфан Цинцан здесь явно не одни.
Ланьхуа не помнила, чтобы хозяйка рассказывала о том, как кого-то освободили из Небесной башни или заточили внутри. Малютка Орхидея знала только один такой случай – она сама угодила в башню. Следовательно, если здесь томятся другие демоны, они наверняка попали в темницу давным-давно. Едва ли древние узники окажутся слабыми. Всего в Небесной башне девять этажей. Вероятно, в ее стенах заперто гораздо больше пленников, чем парочка демонов. Если Дунфан Цинцан не подведет и освободит заключенных, то план взорвать башню окажется осуществимым.
Орхидея потерла ладони, чувствуя легкое возбуждение. От мысли, что станет с миром и простыми людьми, когда древнее зло вырвется наружу, она отмахнулась. Сказано ведь, что нельзя отбирать у Небесного императора плошку с рисом.
Ланьхуа с нетерпением предвкушала, как по лестнице величаво сойдет Дунфан Цинцан во главе полчища демонов и призраков, но прошло много времени, а он так и не появился. От Повелителя демонов не поступало известий, словно он напрочь исчез. Орхидея начала переживать, что ее тело никогда не вернется.
Она падала духом день ото дня и почти потеряла надежду. Ей виделись странные, тревожные сны: то грезилось, как заботливо хозяйка поит ее водой, то мерещилось, что Дунфан Цинцан выдрал ей все волосы на голове, то вспоминался день битвы небожителей и демонов… Орхидея торопливо спустилась
– Я готова войти в Небесную башню, чтобы сторожить этого демона и с чистой совестью совершенствоваться тысячу лет, стремясь к бессмертию.
Орхидее захотелось выругаться: «Чтоб твои предки так хранили чистоту совести! Мне ведь даже первой тысячи лет не исполнилось…»
Очнувшись, она обнаружила, что заперта в камере, а Повелитель демонов сидит снаружи. Такова была реальность, однако во сне Орхидеи каждый из них находился в собственном теле и Большой Демон зло усмехался: «Будешь мне подчиняться? Если нет, я вырву все твои волосы!» Она плакала до хрипоты, но не могла разжалобить своего мучителя. Ланьхуа пребывала на грани отчаяния, изнывая от безысходности. Тут перед ней появилась хозяйка с серпом в руке и мрачно сказала: «Негоже удобрять чужие поля. Лучше срезать никчемный цветок и скормить его свиньям, чем отдать в руки демона». Личико Орхидеи побледнело от испуга. В смятении она услышала холодный приказ:
– Просыпайся.
Орхидея вздрогнула, покрывшись холодным потом, и кое-как поднялась на ноги. Она обнаружила, что заперта в камере, а Повелитель демонов сидит снаружи. «Девушка» равнодушно смотрела на нее из-за решетки.
– Дун… – успела произнести Ланьхуа, как вдруг уловила на себе еще чей-то взгляд.
Она вытянула шею и разглядела за спиной Дунфан Цинцана черноволосого мужчину в красной одежде.
«Подмога!»
Перед Орхидеей забрезжил лучик надежды. Большой Демон и впрямь привел подкрепление! Ланьхуа присмотрелась к незнакомцу, и улыбка исчезла с ее лица. Даже скудных познаний цветочной феи хватило, чтобы понять значение огненной метки между бровей мужчины в красных одеждах.
Падший небожитель. Бессмертный изгой, запертый в Небесной башне. Хозяйка говорила, что падшими становятся те, кто испытал сильную обиду и ненависть. У них извращенный склад ума и искаженное восприятие мира, а их поведение предсказать сложнее, чем поступки обычных демонов. Одним словом, с ними лучше не связываться.
Орхидея молча попятилась, но взгляд незнакомца уже упал на узника за решеткой.
– О, здесь еще есть красавец-мужчина?
Легкомысленный тон заставил Ланьхуа нахмуриться. Прежде чем она успела ответить, мужчина в красном резко повернулся. Его рука легла на плечо Дунфан Цинцана, затем соскользнула вниз и, не встретив сопротивления, прижала Повелителя демонов в обличье Орхидеи к груди падшего небожителя.
– Красотка. – Его глаза, полные чувств, увлажнились. – Ты освободила меня, чтобы спасти его? Какая досада.
«Что?! Да у этого парня только одно на уме!»
– А ну отпусти! – взревела Ланьхуа. – Убери свои лапы!
Как он смеет пачкать скверной чистый цветок орхидеи?!
Услышав звучный крик, парочка за решеткой разом обернулась. Дунфан Цинцан бросил косой взгляд в камеру. Казалось, ему не было дела до прикосновений мужчины в красном. Тот вскинул брови и улыбнулся:
– Что у тебя с ним, красотка? Не заставляй меня ревновать.