Разлука Орхидеи и Повелителя демонов
Шрифт:
Злые слова ничуть не задели Ланьхуа. Она выплюнула косточку и спросила:
– Раньше ты был добротным доспехом, почему превратился в изгоя?
– Меня вынудили избрать этот путь, – буркнул Чи Линь.
– Меня тоже вынудили, – парировала Орхидея. – Но я справилась лучше. По крайней мере, не сижу за решеткой, как ты.
Ланьхуа приблизила к прутьям лицо и поинтересовалась:
– Ты же не хочешь оставаться в клетке, правда? Я могу тебя вытащить, – солгала она, не моргнув глазом. – При условии, что ты ответишь на три вопроса.
Чи Линь скривил губы в язвительной насмешке:
–
– Сам ты мартышка! – огрызнулась Орхидея.
– Не любишь, когда тебя ругают? – продолжал насмехаться Чи Линь. – Если ты поладила с демоном, зачем ставишь условия, чтобы получить сведения из моих уст?
Ланьхуа прочистила горло.
– Не задумывайся о причинах. У меня всего три вопроса. Как выглядела дева Чи Ди? Кто нанес удар в спину Дунфан Цинцану, когда он сражался с богиней войны? И третий вопрос, какой у девы Чи Ди нрав? Если ответишь, то я, возможно… кхм-кхм, тебя выпущу.
Чи Линь неожиданно переменился в лице.
– Откуда ты знаешь о древних событиях?..
Падший небожитель прикусил губу и больше не проронил ни слова, не обращая внимания ни на угрозы, ни на посулы Ланьхуа. Девушка ничего не добилась и удрученная пошла к себе в комнату.
Когда она проходила мимо покоев Дунфан Цинцана, дверь внезапно открылась. Повелитель демонов холодно уставился на Орхидею, сидя в центре опочивальни.
– Почему ты заинтересовалась девой Чи Ди?
Ланьхуа не решалась смотреть Дунфан Цинцану в глаза. Она огляделась по сторонам и переплела пальцы.
– Захотела узнать, какой она была, чтобы потом рассказать наставнику, – пролепетала девушка и толкнула дверь в свою комнату.
Орхидея знала, что не сможет укрыться за дверью от всевидящего взора Дунфан Цинцана, но чувствовала себя гораздо лучше, когда ей не приходилось смотреть Повелителю демонов в лицо.
В ту ночь девушка снова увидела сон.
– Ты дева Чи Ди? – спросила она у незнакомки.
Эхо кружило во мраке, не давая ответа. Ланьхуа была готова признать поражение, но вдруг из темноты послышался голос:
– Да.
– Зачем я тебе понадобилась? – тут же спросила цветочная фея.
– Дунфан Цинцан тебе лжет, – заявила дева Чи Ди. – Покинь это тело, Маленькая Орхидея. Он тебе лжет.
У Ланьхуа похолодело на сердце, но о чем бы она ни спрашивала, дева Чи Ди твердила одно и то же: «Он тебе лжет».
Поутру Орхидея проснулась в холодном поту, который стекал по вискам, и оцепенело уставилась на изголовье кровати.
Дунфан Цинцан хотел возродить деву Чи Ди, но утверждал, что желает оставить подле себя цветочную фею. Дева Чи Ди воскресать не собиралась, но убеждала Ланьхуа покинуть тело из почвы сижан. Дело выглядело запутанным. Как ни крути, кто-то действительно лжет – или Дунфан Цинцан, или дева Чи Ди.
Пока Ланьхуа пребывала в растерянности, в царстве Демонов наступил великий праздник – день рождения легендарного Повелителя демонов. День, когда его подданные традиционно приносили в храмах жертвы, преклоняли колени перед статуей Дунфан Цинцана
Однако теперь, когда Дунфан Цинцан воскрес, праздник вышел унылым. На месте главного храма Повелитель демонов воздвиг для себя черный дворец, величественный и мрачный. Обелиск, на шипах которого висело бездыханное тело Кун Цюэ, отпугивал горожан, явившихся на поклон, чтобы соблюсти традицию.
Дунфан Цинцан занимался сугубо личными делами, не заботясь о повседневной жизни подданных. Приближенные Повелителя находились в недоумении. У обитателей столицы не было никакого желания отмечать день рождения великого Дунфан Цинцана.
Ланьхуа посмотрела на черное как смоль ночное небо и подумала, что горожанам не терпится запихнуть Повелителя обратно в утробу матери. К сожалению, кто его мать, никто не знал. Дунфан Цинцан родился и вырос по воле Небес. Его с трудом удалось один раз умертвить, но подданные сами же его и воскресили.
Во дворце было уныло и тихо, как всегда. Вечером Ланьхуа снова помылась, не снимая одежды. Не заботясь о том, чтобы высушить волосы, она, повинуясь порыву, вышла из дворца. На ступеньках спал Да Юй, свернувшись калачиком. Увидев Орхидею, змей поднял голову. Девушка попросила чудище пригнуть шею, взобралась ему на спину, наступив на морду, и попросила:
– Взлети высоко-высоко, чтобы меня обдуло ветром.
Просьба показалась змею странной, но он не отказал Орхидее и взмыл в небо прямо со ступеней дворца. Поднявшись повыше, Ланьхуа оглядела царство Демонов и обнаружила, что в небольших поселениях вокруг столицы подданные отмечают праздник, не нарушая традиции. Вдалеке один за другим вспыхивали фейерверки, и хотя девушка не слышала грохота, но могла видеть мерцающий свет.
Ветер развевал мокрые волосы Орхидеи. Она улеглась на макушку Да Юя, обхватила обеими руками змеиную голову и пробормотала:
– До чего же красиво!
– Это жалкое зрелище тебя поразило?
Ланьхуа обернулась и увидела за спиной Дунфан Цинцана. Как давно он появился на хвосте змея, непонятно. Орхидея поспешно села, расправила смятую одежду и пригладила мокрые волосы. Она по-прежнему не смела смотреть на Дунфан Цинцана. Уставившись вдаль, девушка пробормотала:
– Если тебя не радует вид, зачем ты поднялся так высоко?
– Темнейший желал узнать, что тебя позабавит.
Орхидея смутилась и надула губы:
– Чем я могу позабавиться, пока сижу у тебя под носом? Ты же у нас великий Повелитель демонов. Покажи, что забавляет тебя.
Слова цветочной феи прозвучали насмешливо, но Дунфан Цинцан не рассердился. Он приподнял уголки губ и сказал:
– Ладно.
Из ладоней Повелителя демонов вырвались яростные языки пламени, которые устремились ввысь, взрываясь фейерверком. Однако от обычных фейерверков они отличались. Разогнав облака и очистив небо, искры вновь собрались в форме пары драконов. Чудища выглядели как живые и затеяли свирепую схватку. В небесах то и дело раздавался легендарный драконий рык. Орхидея завороженно смотрела на ночное небо, приоткрыв рот.