Разлюбить князя
Шрифт:
— Таня, это — Карушат, мой отец.
— Очень приятно, — улыбнулась она. — Надо же, я бы никогда не подумала, что вы отец и сын. Вы совершенно не похожи. Разве что осанкой и гордым взглядом. Наверно, Буршан больше похож на свою мать, да?
И тут же прикусила язык, увидев, что кровь отхлынула от лица Карушата. Он побледнел, и улыбка сошла с его лица.
— Простите… кажется, я сказала что-то не то… — она переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Прости, отец, я не успел рассказать Тане о нашем горе.
«Конечно, не успел. Когда тебе! То держишь меня под присмотром своей прислуги и пропадаешь где-то целыми днями, то
— К сожаленью, у нас было мало времени с Буршаном для разговоров, поэтому он многое не успел мне рассказать…
— О, да… Я его прекрасно понимаю, — снова окинув медленным взглядом Таню с головы до ног, сказал Карушат. — Глупо тратить время на разговоры с такой восхитительной красавицей, когда можно заняться чем-нибудь другим…
— Я не знаю всех правил поведения и, надеюсь, что это извинит меня за то, что я сейчас скажу. Ты присоединишься к нам? Мы как раз собирались завтракать… — решила перевести Таня в другое русло щекотливую тему и указала на корзину с продуктами.
— С удовольствием. Я шёл в харуш, что бы поесть, когда увидел вас. Так что не откажусь разделить трапезу с вами.
Мужчины пошли рядом, а Таня чуть приотстала, чтобы не мешать их разговору. Как только они вошли в дом, Таня тут же позвала Эрду и попросила её поставить чайник, что бы заварить травяной напиток для гостя и хозяина. Сама же зашла за печь, которую Эрда растопила ещё до её ухода в харуш, повязала передник. Вынула из корзины яйца, муку, творог, всё то, что нужно было для сырников. Затем достала запечённое мясо, нарезала его аккуратными ломтями и уложила на керамическую тарелку. На другую тарелку уложила сыр, предварительно нарезав его. Всё это сдобрила вкусно пахнущей приправой из трав и поставила тарелки на стол перед мужчинами.
— Сейчас ещё хлеб принесу. Чайник уже закипел. Какие травы вам заварить?
— С утра хорошо бы что-нибудь бодрящее, да, сын? — Карушат вроде обращался к Буршану, но при этом не сводил глаз с женщины.
— Сейчас попрошу Эрду, она заварит. А я пока приготовлю для вас сырники. Это очень вкусно. — С этими словами Таня направилась в комнату девушки, но та вышла ей на встречу:
— Я сейчас всё зделаю, госпожа. Если моя помощь будет нужна, то ты зови, хорошо?
Готовить Таня любила. В руках у неё всё спорилось, и не успел травяной настой остыть, как она уже принесла и поставила на стол большое керамическое блюдо с сырниками. Потом принесла миски с мёдом и мальсой. Пока мужчины ели, она разложила принесённые продукты по полкам и помыла стол и сковороду. Сняла передник.
— Ну, как вам сырники? — спросила она у мужчин, выходя из-за печи.
— Восхитительно! — искренне сказал Карушат, вытирая губы льняной салфеткой. — Жаль, что наши девушки не умеют готовить такое вкусное блюдо…
— Буршан! — перевела она взгляд на молодого князя. — Ты позволишь мне сейчас отправиться в харуш и научить Фиозу и Мириту готовить блюдо, которое так понравилось твоему отцу?
Её взгляд был кроткий и нежный, что снова вызвало у Буршана немалое удивление. С чего это вдруг такая перемена в поведении?
— А, правда, сын, позволь Тане научить наших девушек готовить… сырники? Да. Сырники. Я думаю, они многим придутся по вкусу в нашем селении.
Таня с благодарностью посмотрела на Карушата:
— Спасибо
Буршан перевёл взгляд с отца на Таню. «О, Чёрный Гнесс! Отец что — положил глаз на мою женщину!? Этого только мне не хватало!»
— Хорошо, Таня, иди, — сдерживая гнев, он кивком головы отпустил её.
— Спасибо! Спасибо большое, — Таня поспешила к дверям.
Часть 5 глава 2
Радостная оттого, что ей не придётся проводить весь день с Буршаном, она буквально вбежала в столовую.
— Фиоза! Дай мне платок. Я волосы уберу, — заглянула она в кухню.
— Буршан позволил тебе работать на кухне? — удивилась девушка.
— Не работать, а научить вас одному очень вкусному блюду. А я заодно и оладьи вас научу печь, и пирог с рыбой, и ушки с творогом или мясом.
— Думаешь, за один день успеешь?
— Конечно. День только начался. Ну, давайте мне фартук и приступим.
Таня была очень удивлена тому, что в Голубой Дали пекли, в основном, хлеб и маленькие булочки. Из пирогов готовили только с мясом, творогом и вареньем. Про песочное и слоёное тесто тут вообще не слышали. О бисквитах и говорить не приходилось. Что такое макаронные изделия тоже не знали. «Ну, вот и хорошо. Будет мне, чем тут заняться. Пусть Буршан думает, что я уже смирилась со своим положением и не мечтаю вернуться домой. Привыкнет, что я с утра в харуше, расслабиться… следить за мной перестанет… дело времени!» — думала Таня, нарезая сливочное масло на мелкие кусочки для того, что бы приготовить песочное тесто. Пока тесто лежало в прохладном месте, она решила ознакомиться с кухонной утварью. С разрешение Мириты осматривала полки, кастрюли, чаны, сковороды… С удивлением обнаружила, что у них нет таких простых вещей, как шумовка и тёрка, а уж про кремовзбивалку и мясорубку говорить не приходилось. Так же она не нашла форм для выпечки кексов и бисквитов.
— Фиоза, а кто у вас делает металлическую посуду?
— Любые металлические изделия изготавливает наш кузнец, Петраш.
— Могу я кое-что заказать у него для кухни?
— Можешь, конечно.
— А как оплачивается его работа?
— Если он что-то делает для кухни, то это оплачивается из княжеской казны. Ведь харуш принадлежит князю. А если хозяйка или хозяин что-то закажут у него для себя, то оплачивают из своего кошелька.
— Отлично. — Таня подумала, что, в крайнем случае, сможет оплатить нужные ей изделия из тех оставшихся денег, что дал ей Буршан. — Тогда я сейчас пойду к этому… Петраш, да? Вот. Пойду к нему и закажу кое-что. Как мне его найти?
Часть 5 глава 3
— Как это понимать, отец! — как только за Таней закрылась дверь, Буршан вскочил из-за стола, давая выход гневу.
— Что именно? — спокойно спросил Карушат и медленно поднялся вслед за сыном.
— Ты слишком откровенно смотрел на мою женщину!
— Разве? — усмехнулся тот, но усмешка сошла с его лица, когда он встретился с тяжёлым взглядом сына.
Глаза Буршана метали молнии. Губы превратились в тонкую полоску. На скулах ходили желваки.
— Остынь. Мне не нужна твоя женщина. Я не сводил с неё глаз только потому, что… потому, что она очень напоминает мне твою мать. Не лицом, нет, а выражением глаз, жестами, улыбкой, манерой поведения… Так открыто смотрят и улыбаются только те женщины, которые пришли в Горушанд из другого мира. К тому же такая фигура, как у неё, большая редкость не только в Голубой Дали, но и во всём Горушанде. Ведь Таня чужеземка? Я не ошибся?