Разлюбить князя
Шрифт:
— Хорошо. Только ноги надо развязать.
Буршан опустился на колено и перерезал верёвку на ногах у Тани.
— Зачем связывал? — бросил он через плечо Петрашу.
— А ты думал, твоя пленница сама ко мне в седло прыгнула? — ответил вопросом на вопрос кузнец. — Она несколько раз пыталась бежать. Что мне оставалось делать?
— Зачем ты вообще похищал её!? — Буршан был так зол, что пропустил слово «пленница» мимо ушей.
— Как это — зачем? Хотел к Алтарю её повести. В Синей Дали никто не знает, кто
— Да почему пленницу!? Она моя женщина! — прорычал Буршан.
Кузнец побледнел:
— Прости, княже. Если бы я знал… если бы только… я бы не посмел… никогда не посмел… — бормотал он растерянно.
— Почему ты не спросил у неё, кто она?
Петраш молчал. Сваливать всё на женщину, даже если она и виновата, было не в его правилах.
— Он спросил. И я сказала ему, что я пленница, — спокойно смотрела Таня князю в глаза.
Карушат тоже спешился, и стоя рядом с сыном, только хмыкнул.
Таня взяла Буршана под локоть и отвела чуть в сторону от насупившегося кузнеца:
— Какое наказание за похищение пленницы предусматривается в вашем клане?
— Если за пленницу будет дан достойный откуп, то никакого.
— Петраш собирался отослать тебе золото после того, как мы пройдём Обряд соединения двух начал. Так что думаю, все условия соблюдены, и он может вернуться в кузницу.
— То есть, ты считаешь, что твоё похищение должно остаться безнаказанным!?
— Это не я так считаю. Это в вашем клане…
Договорить Таня не успела. Буршан перебил её:
— Но он похитил не просто пленницу, а пленницу князя!
— То есть, ты всё-таки признаёшь, что я пленница? — Таня смотрела на него с усмешкой. — Значит ли это, что собственность князя должна оплачиваться как-то по-другому?
— Да… то есть… — Буршан растерялся. Умела эта женщина поставить его в тупик своими каверзами! — Почему собственность?
— Так возьми с него денег больше, чем положено, — проигнорировала его вопрос Таня. — Хотя… Если разобраться, похищение не состоялось.
— Но попытка была! — не сдавался Буршан.
— Попытка была, но это я ввела его в заблуждение. К тому же, все вина его заключается только в том, что он в меня влюбился. И, если он должен понести за это наказание, то пусть бесплатно отработает неделю на благо клана. Я ему кое-что заказала, вот пусть и изготовит.
— Ты понимаешь, что если бы мы тебя сейчас не спасли, то он бы насильно повёл тебя к Алтарю, и тогда уже ничего не возможно было бы изменить!?
— Не повёл бы. Я бы сбежала или нашла способ избавиться от этого обряда. Да, он в меня влюбился, но я-то нет! Неужели ты думаешь, что я бы стала связывать свою жизнь с мужчиной, которого не люблю? — с пылкостью сказала она.
Буршан посмотрел на отца. Карушат усмехался и весь его вид словно говорил:
— Петраш, — подошёл молодой князь к кузнецу. — Возвращайся домой. Сегодня я обдумаю твоё наказание, а завтра утром ты придёшь в харуш и узнаешь моё решение. И не вздумай податься в бега. Не то я объявлю тебя вне закона. А это, сам понимаешь, не в твоих интересах.
— Что ты, князь!? Разве могу я?.. — поклонился Петраш сначала Буршану, потом Карушату.
Буршан подхватил Таню и посадил на коня:
— Жду тебя завтра утром в харуше! — повернулся к кузнецу и пришпорил Карута.
Всадники уже скрылись за деревьями, а Петраш всё ещё стоял на месте, ошарашенный случившимся. Он даже думать боялся о том, что за наказание ему уготовит князь
Часть 5 глава 7
Карушат поравнялся с сыном:
— Буршан, я доеду до дома на Бутале, а позже Гренис приведёт его в твою конюшню.
— Хорошо, отец. Спасибо тебе. — Буршан поднял руку, прощаясь.
«Даже жесты такие же, как у нас», — грустно подумала Таня, вспоминая родных и друзей.
— Надо заехать в харуш и сказать Фиозе спасибо. Ведь это она пришла в наш дом и высказала своё волнение по поводу твоего долгого отсутствия. Надо успокоить её. Сказать, что с тобой всё в порядке. Если бы не она, то кузнецу удался бы его замысел. Вот только про похищение ей знать не надо.
— Хорошо, — Таня кивнула. — А как мы объясним ей моё долгое отсутствие?
— Скажем, что сначала ты любовалась его работой, а потом слишком долго объясняла ему, что надо сделать. Он такой кухонной утвари никогда не встречал. Хотя, я думаю, объяснений Фиоза не попросит.
— Обязательно попросит, — улыбнулась Таня. — Она любопытна так же, как и все девушки. Но в одном ты прав — не стоит её расстраивать. Буршан, а мы сможем поесть в харуше? Я проголодалась.
— Конечно, поедим. Ведь уже время близится к ужину.
— Надо же… Со всеми этими неприятностями я даже не заметила, как пролетело время… Хотя… до того, как пойти к кузнецу я успела сделать три пирога и научила девушек печь оладьи…
Татьяна заметила, что в Голубой Дали люди так же хлебосольны, как и на Кавказе, и в России. Мужчина просто считал своим долгом накормить женщину. Даже в текстильной лавке купец предлагал им со Зланой чай и сласти.
Фиоза вышла из кухни и поспешила навстречу князю и Тане.
— Слава Солнцеликому Артаку, с тобой всё в порядке! Почему тебя так долго не было?
— Потому что она долго объясняла Петрашу, что он должен изготовить. — Не дал слова сказать Буршан Тане. — Она заказала ему что-то настолько мудрёное, что завтра утром он придёт за уточнениями, а заодно мы с ним обсудим оплату заказа. И ещё, Фиоза, накорми нас чем-нибудь вкусным, — улыбнулся князь. Взял Таню за руку и повёл к столу около окна.