Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава
Шрифт:
– Во-первых, подняться, – ворчу. – Извини. Поднял бы тебя сейчас подмышки – но не в таком виде… Оденься.
– Мы продолжим общаться? В любом формате? – требует она, не двигаясь с места. – Я понимаю, что делаю глупость. Но она не первая. Может, мы через неделю разбежимся. Но сейчас давай просто не будем расставаться. Не ради контракта прошу…
– Цубаса. Давай откровенно. Если ты мысленно думаешь о каких-то отношениях, сразу предупреждаю: мне шестнадцать. И баб у меня будет много, просто потому, что…
– СОГЛАСНА. Спасибо за откровенность. – Ритуальный жест в её исполнении выглядит ни разу не смешно. – Давай про послезавтра
– ЧТО?
Послушав Мивако, Цубаса сделала именно так.
Выбрала, что для неё главное.
Как ни парадоксально, главным именно сейчас было просто общение с белобрысым. Заня-ятно…
Значит, бороться надо было за самого белобрысого, остальное – приложится.
В нерешительности Цубасу Кимишиму никто и никогда упрекнуть не мог. Дисциплинированно дождавшись Асаду из библиотеки, она тактически грамотно остановила его в проходе, откуда не было обходного пути.
И людей там в это время тоже не было.
Затем бывшая курсант принялась претворять в действие свой план, старательно говоря только правду. Как и советовала умная Кога.
Как ни парадоксально, но сработало. В процессе, правда, Цубаса проговорилась. И сболтнула на радостях Асаде кое-что о его собственном отце и маленьком будущем братике или сестричке (она знала детали от старшей сестры, но тоже по секрету).
– Такие мы тупые бабы. – Неподдельно ушла в себя она, добросовестно изложив детали пацану. – Давай, теперь можешь меня презирать. Двуличную с-суку.
– Успокойся. Повезло тебе, – хмуро проворчал гайдзин, усердно застёгивая на ней все пуговицы и забрасывая на себя сразу два рюкзака.
– В чём? – по инерции уточнила красноволосая, которой хотелось в прямом смысле провалиться сквозь землю.
– Была одна страна. Не здесь, не сейчас. Вот там, один из руководителей говорил: «Сотрудники безопасности призваны бороться за каждого гражданина, чтоб помочь ему встать на правильный путь». [5]
5
Оригинальная фраза звучала так: «Чекисты призваны бороться за каждого советского человека, если он оступился, чтобы помочь ему встать на правильный путь. В этом и состоит главная гуманная роль органов госбезопасности».
Ю.В. Андропов. «Избранные речи и статьи». Статья об идеологических диверсиях…
Предположим, что Попенченко, будучи офицером погранвойск, в том мире с фразой был знаком.
В нашем мире, эта статья была написана после смерти Попенченко.
Автор может не разделять мнения своих персонажей.
– А я при чём? – не сразу сообразила бывшая курсант.
– Будем и за тебя бороться, – пояснил пацан.
Ей казалось, что Маса не должен видеть сейчас её слёз в сумерках, потому она сделала вид, что ничего не происходит. И не стала вытирать ничего, молча шагая по дорожке рядом с ним.
К сожалению, белобрысый оказался на удивление глазастым. Кстати, пользоваться при возможности ею, как женщиной, он тоже не стал. Вместо этого, серьёзно
– Пожалуйста, оденься быстрее.
А самое смешное во всём этом, что, шагая через четверть часа с ним вместе по набережной в сторону подземки, она ему была уже благодарна. Когда он согласился не ссориться, к ней вернулись её обычная рассудительность и трезвый ум.
Всё парадоксальным образом складывалось, как нельзя лучше.
Ничего себе, родитель дал…
Впрочем, винить не буду.
С Цубасой помирились. Как ни парадоксально, но в мозгах всплыла одна интересная фраза, которую, кажется, кроме её автора вообще никто ни в стране, ни в системе всерьёз не воспринимал.
Но тут оно как-то так стройно легло в строку, что решил не вести себя, как шестнадцатилетний дятел.
Всё-таки, это она – девчонка. А я вроде как способен и на большее…
Глава 19
– Спасибо, что не стал пользоваться моментом. – Говорит Цубаса, чуть помолчав после беседы на тему школьных реалий. – Я оценила… У меня сейчас нет негатива от происшедшего вообще.
– Чувства вины ты уже не учитываешь? – смеюсь в ответ. – Оно вроде у тебя как сейчас ещё вовсю зудит и веселится. В виде тараканов в голове
– Что за приложение?! Как видишь?! – моментально вспыхивает интересом красноволосая. – Это что-то ваше, ну-у, ты понял… от твоего отца?! – находится она, чтоб не произносить вслух одно слово на букву «я». – Маркировка спектра по характеру эмоциональных тонов у нас даже на уровне исследований в министерстве только в проектах. – Кимишима требовательно смотрит на меня.
– Ты сейчас похожа на кота, которого запустили в виварий с мышками. И который весело глядит по сторонам, прикидывая собственную дальнейшую стратегию на неделю вперёд.
– Интересно же, – вздыхает она. – Да, чувство вины сейчас в полный рост. Отплатить таким дерьмом на твоё добро, вместо благодарности… что есть, то есть.
– Ну вроде разобрались же? Между нами с тобой, имею ввиду? Нормально общаемся, начали с чистого листа, нет?
– Четверть миллиона иен к оплате, – моментально хмурится она. – Это очень много. Для моей семьи много…
– Ч-чёрт, об этом я забыл, – сконфуженно замолкаю.
Честно говоря, упустил из виду. Это по тем реалиям, любой ущерб школе и её основным фондам можно было как с виновников взыскивать, так и просто забить. И коллективным актом, совместно с представителем районо, банально списать по утрате. Если директор школы понимал, что ученик действовал не злонамеренно, а просто ошибся.
Скажем, многое разводилось на личных отношениях, без штрафных миллионов.
– Я понимаю, что это мои четверть миллиона. – Продолжает нудить красноволосая, впадая в меланхоличное состояние, из которого, казалось, только что вышла. – Но мне их чисто технически негде взять. Я сейчас говорю даже не о себе, а о всей своей семье…
– Нам с тобой нужна иерархия в отношениях. – Перевожу разговор на более конструктивную тему. – Ты заметила, что у нас с тобой изо всех щелей сквозит битва за лидерство? Хотя каждый из нас и пытается себя сдерживать, и вроде как на красный свет первым не ехать?