Разносчик пиццы
Шрифт:
У Остапа к щекам прилила кровь, и он едва удержался, чтобы не закричать от восторга. Он голову сломал, как попасть в этот дом, что только ни придумывал, каких только предлогов ни сочинял. И тут – такая удача! Хозяин сам в гости позвал.
– Остап? – вопросительно посмотрел на него Артур, не дождавшись ответа. – Вы принимаете приглашение?
– Д-да, – часто затряс головой парень.
Ему показалось, что он выдал себя и его тайные планы стали понятны всем, и он испугался.
– Александра?
Девушка слегка улыбнулась и кивнула:
– Конечно. Спасибо.
Она
Аманда и Макс выразили свое согласие молчанием.
– Ну, хорошо, раз возражений нет, так и поступим, – обведя всех взглядом, подытожил Лямзин.
Гостиная опустела. Наверху слышались голоса – усталые гости расходились по комнатам, чтобы лечь спать. Валерия стояла в своей спальне у окна и смотрела на темный лес вдали. Потом погасила свет и тихо приоткрыла дверь в коридор. Посмотрела по сторонам, пытаясь понять, не следит ли кто за ней, затем неслышно двинулась к гостиной. Отсутствие света не мешало ей – за время жизни в доме Валерия успела изучить каждый квадратный метр и могла ходить повсюду с закрытыми глазами.
В темной гостиной она постояла, прислушиваясь, потом быстро скользнула к окну и открыла раму. Затем легла животом на подоконник и, высунувшись в окно, уставилась вниз. Рассмотреть она ничего не смогла, зато голова и спина ее тут же намокли. Стараясь не стучать, она осторожно прикрыла окно и побежала в прихожую. Там, так же на ощупь, не включая света, достала зонтик, обулась и, выйдя во двор, некоторое время что-то искала около дома. Так и не найдя, вернулась назад страшно разочарованная и злая.
– Валерия? Почему в темноте? – Артур щелкнул выключателем. – Ты выходила во двор? Зачем в такой дождь?!
– Знаешь, мне как-то не до сна, думала, может, свежий воздух поможет сбросить нервное напряжение. Но все зря. Пожалуй, выпью снотворного и… Знаешь, я лягу в библиотеке. Мне так… легче.
– Конечно. Может, тебе что-нибудь нужно?
– То, что мне нужно, ты вряд ли можешь дать, – туманно ответила она и грустно улыбнулась. – Ладно, пора спать. Устала.
И она быстрым шагом вышла на кухню. Артур постоял, раздумывая, стоит ли отправиться за ней, но, когда она вышла оттуда с таблеткой и стаканом воды в руке, вздохнул с облегчением.
– Спокойной ночи, Валерия.
– Да, спокойной. Если она может стать такой.
Оставшись одна, она прошла в библиотеку, отставила в сторону стакан и, так и не выпив таблетку, пошла вдоль стеллажей. Пахло пылью и старой бумагой – привычный запах, но сейчас он казался раздражающе неуместным. Будто прошлая жизнь, которой никогда больше не будет, назойливо пыталась напомнить о себе. И это причиняло боль.
Валерия нашла томик Гете, открыла наугад и прочла первую попавшуюся строку.
– Без пользы жить – безвременная смерть, – прочитала она, захлопнула книгу и с досадой поставила обратно.
Предсказание хорошего настроения не добавило, хоть и не считала она свою жизнь бессмысленной. Да, у нее были ошибки, но у кого их нет? Она подошла к окну и посмотрела на темнеющие
Глава 10
Остапу не спалось. Он мерил шагами комнату, то и дело замирая на одном месте и подолгу глядя в пространство. Время шло, а долгожданная усталость, которая позволила бы ему забыться мертвым сном, не приходила. Нервы были так напряжены, что, похоже, вот-вот лопнут, как перетянутая струна. Стены давили, мешая дышать, от мыслей, казалось, расколется голова, и чем больше он пытался успокоить себя, тем хуже ему становилось.
Тетя – Роза Марковна Коновалина – воспитывала его с самого младенчества. Мать свою Остап не помнил, знал только, что вскоре после его рождения она умерла. Так, во всяком случае, ему рассказывала тетя, и он ей верил. Правда, потом выяснилось, что не так уж сразу после родов мама умерла, на самом деле прожила еще достаточно. Но на вопросы Остапа, что случилось и почему он мать не помнит, тетя каждый раз отвечала уклончиво: мал, мол, был, оттого и в памяти ничего не осталось. В конце концов до него дошло, что за всем этим скрывается какая-то тщательно оберегаемая тайна, и он тетку оставил в покое. Но для себя решил, что правду все равно рано или поздно выяснит.
Проблема разрешилась внезапно и сама собой. Как-то раз, около двух месяцев назад, Роза Марковна пришла домой мрачнее тучи. Она достала из холодильника малиновую наливку, которую прошлым летом делала сама, поманила Остапа рукой и, взяв две крошечные рюмки из серванта, налила себе и племяннику.
– Садись, нужно поговорить, – коротко скомандовала она. Раньше тетя не только своей рукой спиртное парню не наливала, но и из-за запаха пива могла устроить грандиозный скандал, а тут вдруг – наливка. Оценив степень перемен, Остап понял, что информация будет серьезной.
Но то, что он услышал, все же оказалось для него полной неожиданностью.
– У меня рак, – буднично сказала тетя, и Остап, еще даже не до конца осознав смысл услышанного, почувствовал животный страх. Он появился где-то в животе и, сжав внутренности в комок, покатил к горлу, вызывая тошноту.
Дальше тетя так же буднично и скучно, будто выкладывала давно зазубренный урок, рассказала ему все о его матери. Как бросила она сына, совсем крошечного, как обнаружилась в пеленках записка, где говорилось, что у нее СПИД, как пришло потом известие о ее смерти.
И теперь, если Роза Марковна умрет, он останется круглым сиротой. Нет у него больше никого, и ни одной живой душе во всем мире он не нужен.
– Господи, пожалуйста, – горячо зашептал он, – сделай так, чтобы тетя жила!
Роза была старшим ребенком в многодетной семье. Жили небогато, если не сказать бедно, часто недоедали. Замотанная и издерганная мать не особенно беспокоилась о детях: чем они занимались весь день, не голодали ли, не мерзли – ее мало волновало. Как результат – дети часто болели. Старший брат умер в младенчестве от детской болезни.