Разновидности зла
Шрифт:
…Британская империя, в свою очередь, обязуется прекратить и более никогда не повторять любые попытки, направленные на лишение России ее суверенных прав и преимуществ относительно названных выше территорий, на возбуждение общественного недовольства в России, на смену власти и на отрешение Правящего монарха или Дома в целом. Таково наше предложение, и это единственное и последнее предложение о мирном разрешении между нашими суверенными державами. Король Эдуард Девятый, защитник рыцарства, суверенный монарх и властелин Англии, Ирландии, Шотландии и прочих объединенных территорий…
Я замолчал. В географической комнате — так называли большую,
— Это все? — спросил Павел Второй, еще не коронованный [58] Император Всея Руси, Султан Анатолийский и Цезарь Рима, но уже входящий в дела Империи самым активным образом.
— Так точно, это все.
58
По закону о престолонаследии Император может воспринять власть только в двадцать один год.
В медовом золоте дня, льющемся из пришторенных окон, неспешно плавали пылинки. Босфор за окном дышал столь благодатной в летнюю жару прохладой.
Император встал. Прошелся по комнате. Он сильно вытянулся… обещал быть намного выше отца, уже сейчас был выше — в мать. Голенастый, длинноногий, сильно вытянувшийся за последние два года подросток. Только вот тому, кто осмелился бы бросить ему вызов, следовало бы знать, что в двенадцать лет он схватил автомат у убитого бойца и выстрелил во врага, а несколькими днями позднее хладнокровно планировал побег, входя в доверие к британцам, охранявшим его. Неужели Эдуард Девятый не знает этого? После того, что произошло в Канаде, для Павла любой англичанин — смертельный враг.
— Это все, что соизволил сказать тот англичанин?
— Так точно, это все, — повторил я.
— Почему же они выбрали для передачи информации именно вас?
— Я не могу знать.
Павел хмыкнул.
— Возможно, я знаю. В древние века существовала традиция посылать отрезанную голову посла тем, с кем никогда не может быть мира. Очевидно, граф Дерби просто не решился рискнуть своей головой.
Павел прошелся по комнате. Остановился у полок с расходными картами.
— Способ передачи и характер ответного послания не указывался?
— Никак нет.
— Что ж… в таком случае…
Павел достал одну из карт, поместил ее на подставку. Я видел, что это была карта Англии, точнее метрополии. Павел прижал ее магнитами, отступил немного, полюбовался, как художник — чистым холстом, рисуя на нем взглядом контуры будущего шедевра. Потом взял мягкий красный карандаш, которые тут были в изобилии, и решительно, крест-накрест перечеркнул территорию Британской метрополии. Отступил, еще раз полюбовался…
Это было объявление войны. Войны не на жизнь, а на смерть.
Из одного из шкафов Павел достал большой конверт из плотной манильской бумаги. Сложил карту и упаковал ее в конверт, намазал край конверта клеем, прижал…
— Не припомните адрес? Помнится, британский Суверен более не живет в Букингемском дворце.
— Стрэдфорд на Эвоне, Ваше Величество…
— Ах да… Верно.
Павел написал адрес перьевой ручкой, подождал, пока высохнет. Подошел, протянул конверт мне.
— На обратном пути не сочтите за труд заглянуть на почту, сударь. Простого почтового послания будет достаточно, ни к чему излишне тратиться.
Я представил себе лицо служащего почты, забивающего адресата в компьютер — Его Королевскому Величеству
Но англичане сами нарвались своим предложением мира. Характер их предложения был не менее оскорбителен — по сути, нам предлагалось отступить и своими руками порушить то немногое, что удалось добиться на линкоре «Бисмарк» во время тяжелых переговоров о мире. Невероятно наглые по сути предложения предполагали лишение нас территорий, взятых силой оружия в обмен на туманные обещания мира. Что касается меня, то я полагаю наилучшим способом обеспечить мир — собрать все силы флота и обеспечить высадку на Британских островах, даже если и Священная Римская империя нас не поддержит, даже если это будет угрожать войной. И обычное правило политика, геополитика, да просто любого мудрого человека: ничего не давай за обещания, кроме обещаний.
— Так точно, Ваше Величество, исполню в точности.
— Будьте любезны.
Павел старался вести себя как взрослый… получалось у него не совсем… но что-то в нем было… какая-то отчужденность, отстраненность и в то же время харизма, уверенность в том, что он делает, и способность передавать эту уверенность другим. Это отличительные черты скорее его прадеда… Николай, например, был бесшабашным, но своим. Видимо, в Павле все же доминировала британская кровь, точнее — североамериканская, как бы мало ее ни было. Североамериканцы отличные руководители и организаторы, но вот личного мужества им недостает.
— Как дела в Афганистане?
— Воюем…
— Это не тот ответ, который я хотел бы получить…
Павел снова показал, кто он есть. Это был совсем не тот Пашка в канадском лесу у американской границы… когда британцы захватили его и Ее Величество в заложники и мы вышли на них, чтобы освободить. Впрочем… а с чего это я знаю, каким он был тогда? Тогда он хладнокровно подсчитал тех, кто их охранял, сколько их, как именно они дежурят…
Как говорили про Александра Четвертого, когда он только еще воспринял царские регалии, — Россия с ним или падет в бездну, или взлетит к сияющим вершинам. Похоже, Павел — первый император, который в прадеда, при том что русской крови в нем меньше половины [59] .
59
Романовская кровь была сильно перемешана с германской, хотя последние династические браки заключались с русскими. Николай Третий нарушил традицию, взяв в жены североамериканскую киноактрису, в которой смешалась французская, шотландская и североамериканская кровь.
Я выбрал из карт нужную, закрепил ее на стенде. К докладу я не готовился, но нас еще в училище учили, что офицер должен быть готов к докладу в любую минуту…
Павел внимательно выслушал мой доклад.
— Значит, англичане не проявляют особой решительности, верно?
— Так точно.
— Это затишье перед бурей.
Я покачал головой.
— Ваше Величество, не думаю, что эта буря разразится в ближайшие двадцать лет. У них нет флота, а без флота они чувствуют себя очень неуютно. Мы сильно ослабили их в Индии, и они понимают, что Шестое восстание их прикончит, на сей раз они не справятся с ним. И единственный шанс для них: не допустить Шестого восстания — сидеть тихо и заигрывать с местными.