Разоблаченный любовник

Уорд Дж. Р.

Когда Ви пошел по коридору, она раздела Бутча до боксеров и присела рядом. Массивный золотой крест, лежащий на его груди, стал неожиданностью. Ранее, в том безумии, в комнате для гостей, она не обратила на это внимание, но сейчас удивилась, где он его достал.

Она посмотрела еще ниже, на черный шрам на животе. Он казался не хуже, но и не лучше.

Когда появился Ви с большой чашей воды и небольшой стопкой махровой ткани, она произнесла:

— Положи все на этот столик, чтобы я смогла дотянуться,

а потом оставь нас. Пожалуйста. И закрой за собой дверь.

Наступила пауза. И это было логично. Ты не смеешь раздавать приказы члену Братства, где бы то ни было, тем более в его собственном доме. Но нервы ее были не к черту, сердце разбивалось, и ее на самом деле не заботило, кто и что о ней подумает.

Правило номер один в действии.

В растянувшемся молчании вещи положили туда, куда она хотела, и потом дверь со щелчком захлопнулась. Сделав глубокий вдох, она намочила одно из полотенец. Когда она дотронулась им до лица Бутча, он дернулся и что-то прошептал.

— Мне так жаль, Бутч… но сейчас все кончилось. — Она вернула полотенце к чаше, окуная его, а потом отжав излишнюю воду. Звук капающей воды был очень громок. — И ничего не произошло, кроме кормления, я клянусь.

Она смыла кровь с лица, и погладила его волосы, густая масса стала влажной от умывания. В ответ он зашевелился и повернулся к ее руке, но очевидно, что он был мертвецки пьян и ничего не понимал.

— Ты сможешь мне поверить? — прошептала она.

Во всяком случае, у нее было доказательство. Она пришла к нему девственницей, и он узнает, что ни один мужчина…

— Я чувствую его запах на тебе.

Она дернулась, когда раздался хриплый голос Бутча.

Глаза Бутча медленно открылись, и они казались черными, а не карими.

— Я чувствую его запах по всему твоему телу. Потому, что ты пила не из запястья.

Она не знала, что ответить. Особенно когда он сконцентрировался на ее губах и сказал.

— Я видел метки на его горле. И твой запах тоже был на нем.

Когда Бутч потянулся, она дернулась. Но все, что он сделал, — это погладил ее щеку указательным пальцем, легко, словно дыхание.

— Как долго это длилось? — спросил он.

Она молчала, интуиция подсказывала ей, что чем меньше он знал — тем лучше.

Он убрал руку, его лицо казалось жестким и изнуренным. Без эмоций.

— Я верю тебе. Насчет секса.

— Непохоже на это.

— Извини, я немного растерян. Я пытаюсь убедить себя, что я могу с этим сладить.

Она посмотрела на свои руки.

— Это было так неправильно. Я проплакала все время.

Бутч резко вдохнул, и потом напряжение в воздухе между ними испарилось. Он сел и положил руки ей на плечи.

— О, Боже… детка, прости, что я такая заноза в заднице…

— Нет, это ты прости, что я должна…

— Шшш,

это не твоя вина. Марисса, это не твоя вина…

— Но кажется, что да…

— Мой дефект, не твой. — Его руки, эти чудесные, массивные руки скользнули вокруг нее и прижали ближе к обнаженной груди. В ответ она отчаянно прижалась к нему.

Поцеловав ее висок, он прошептал:

— Не твоя вина. Ни в коем случае. И я хотел бы лучше с этим справиться, правда. Не знаю, почему я так переживаю из-за этого.

Она резко отпрянула, охваченная потребностью, которую она не подвергла сомнению.

— Бутч, переспи со мной. Соединись со мной. Сейчас.

— О… Марисса… Мне бы очень хотелось, на самом деле. — Он нежно пригладил ее волосы. — Но не так. Я пьян, а твой первый раз…

Она перебила его своим ртом, пробуя на вкус скотч и мужчину в нем, толкая его на матрас. Когда она скользнула рукой к его паху, он застонал и мгновенно стал твердым в ее ладони.

— Ты должен быть во мне, — резко произнесла она. — Если не твоя кровь, значит твоя плоть. Во мне. Сейчас.

Она снова его поцеловала, и когда его язык пронзил ее рот, она поняла, что он пропал. О, да, он был так хорош. Он перевернул ее, прошелся рукой от шеи до груди, и повторил путь своими губами. Когда он добрался до корсажа ее платья, он остановился, и его лицо снова стало серьезным. Диким движением он схватил шелк и разорвал переднюю часть платья. Он не остановился на талии. Он продолжил, его широкие ладони и испещренные венами предплечья напрягались, пока он разрывал ткань прямо посередине, до самого подола юбки.

— Сними это, — потребовал он.

Она освободилась от остатков на плечах и затем приподняла бедра, чтобы он выдернул платье из-под нее, скомкал и бросил через комнату.

Со страстью во взгляде, он вернулся к ней, задрал нижнюю юбку и раздвинул ее бедра. Смотря на ее тело, он грубо произнес:

— Никогда больше не одевай это.

Она кивнула, и он, сняв трусики, коснулся ртом ее естества. Оргазм, который он подарил ей, предъявлял права, словно это была метка супруга, и он помогал Мариссе перенести его до тех пор, пока она, дрожа, не обмякла.

Потом он нежно свел ее ноги вместе. И хотя именно она получила разрядку, он был более расслабленным, поднимаясь вверх по ее телу. В состоянии шока, оттого, что он сделал с ней, она была такой слабой и податливой, когда он раздел ее до конца, поднялся и стянул свои боксеры.

Когда она посмотрела на его размер и осознала, что произойдет дальше, страх защекотал ее сознание.

Он казался альфа-самцом, когда вернулся на кровать с твердой и толстой плотью, готовой к проникновению. Она раскрыла для него свои ноги, но он лег рядом с ней, а не сверху.