Разорванная Земля
Шрифт:
— Ну как? — поинтересовался Борис, глядя на детей. — Протяните здесь?
Шон кивнул и деловито спросил:
— А что прикажешь нам есть?
— Не беспокойся, я оставлю вам запас галет и воду. Постарайтесь не выходить отсюда без крайней нужды. И помните, тишина залог успеха. Обещаете вести себя аккуратно?
Дети одновременно кивнули, и Борис улыбнулся.
— Тогда я пошёл. Если появятся местные, взрослые или ребятишки, не выходите к ним. В крайнем случае, говорите, что я запер вас здесь и сбежал. Всё понятно?
Шон
Выходя из школы, Борис никак не мог унять растущее раздражение и беспокойство. Всё, что случилось с ними, вчера и сегодня, было одной сплошной цепочкой ошибок, его ошибок. Он не должен был идти на поводу младшего. Нужно было ещё утром оставить Эльвиру на границе Слободы и продолжить путь дальше, а не вступать в отношения с этими людьми. Но он сделал то, что сделал, и теперь этого не изменить. Хотя на будущее, подумал Борис, нужно научиться отказывать своему брату. Это не дело во всём потакать ему. В Горыни из-за этого их едва не загнали в ловушку, а всё потому что Шон захотел попробовать сахарной ваты. К счастью, тогда они сбежали из города и даже наказали по заслугам одного из мерзких душманов: того жирного, вечно голодного ублюдка с сальными патлами.
Не оглядываясь назад, Борис свернул с главной дороги и направился в соседний квартал, откуда ещё недавно драпал изо всех сил. В голове юноши начинал формироваться некий план, ещё нечёткий, довольно смутный, но уже получивший первое приближение. Чтобы выжить сегодня и завтра, ему понадобится вся возможная помощь, которую только можно найти в этом несчастном, богом забытом месте…
***
— Эх, зря ты так, Колесо, — раздался обиженный голос Оглобли. — Зачем ты избил Грыня до кровавых соплей?
Свет переносного фонаря тут же метнулся со стены в угол комнаты, где один громила прикладывал мокрую тряпку к голове второго. Сам фонарь находился в руках Ивана Колесникова, который с удобством расположился в мягком кресле.
— Зря, говоришь? — прорычал главарь, сжимая кулаки. — Я доверил вам простую задачу — постеречь несколько минут нашего языка, а вы и её умудрились провалить. Неудивительно, что с такими подручными, я так и не смог воткнуть перо в ухо Клешни.
— Мы же не виноваты, — попытался возразить избитый Грынь. — Кто знал, что этот щегол окажется таким вёртким.
— Ладно, закрыли тему, — Колесников оборвал подручного. — Уже не важно.
Внезапный шорох со стороны двери привлёк его внимание.
— А я предлагаю как-раз всё обсудить, — раздался знакомый голос, и на лице Колеса появилась кривая ухмылка.
— А ты смельчак, парень, если вернулся, — с лёгким удивлением сказал он.
Затем главарь перевёл фонарь на дверь, но никого там не увидел.
— Что происходит? — промычал он. — Покажись. Где ты, урод?
— От урода слышу, — на этот
Вскочив с кресла, он развернулся и наконец увидел наглеца, который с улыбкой смотрел на него, выставив перед собой верную беретту, подобранную со стола. Как же приятно было вновь ощущать потёртую поверхность рукоятки.
— Как ты это сделал? — ошалело спросил главарь.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — усмехнулся парень. — А теперь послушай, что я тебе скажу, Колесо. И не вздумай дёргаться. Стрелять я хорошо умею.
Колесников сглотнул, нисколько в этом не сомневаясь.
— Итак, — продолжил Борис, — насколько я понял из того, что подслушал, ты не испытываешь особой симпатии к Барону. Не так ли?
Мужчина хмуро кивнул.
— А меня ты похитил, желая насолить своему визави. Внести ложку дёгтя в их отношения с военными?
Последовал ещё один кивок. Борис улыбнулся.
— В таком случае, хочу предложить тебе сделку века. Возможно, судьба и свела нас вместе только для того, чтобы мы помогли друг другу.
— О чём ты, шкет? — не выдержал один из амбалов, выходя из угла.
— Погоди ты, Оглобля, — рявкнул главарь. — Позволим нашему гостю свободно высказаться. Интересно, что он скажет дальше.
— Как я понимаю, ты не можешь сейчас вернуться в город? Единственный путь лежит через блокпост, контролируемый врагом. Я проанализировал здешний барьер и понял, что в нём бывает крайне мало естественных проколов. Это значит, что без вихревого анализатора вы можете тухнуть здесь по нескольку месяцев.
— Так и есть, — согласился Колесников.
— Тогда, что скажешь, если я проведу вас внутрь, а потом мы объединим усилия и ударим совместно по логову твоего врага?
Глаза бандита округлились.
— Ты серьёзно, малой? И как ты намерен сделать это? Ты что, грёбаный маг?
— Это моё личное дело, — сухо ответил Борис. — Но уверяю тебя, что я справлюсь с этим не хуже мага.
— Допустим. А потом-то что? Какими такими особыми навыками ты обладаешь, что готов идти в пасть тигра? Внешне ты обычный парнишка, который ещё вчера сосал мамкину титьку. Хочешь сказать, что это не так? Думаешь, получил шрам под глазом и разом стал матёрым бойцом? Эй, Грынь, покажи-ка ему свою спину, чтобы сопляк не выделывался.
Двухметровый гигант с раздувшимся после побоев лицом послушно развернулся и снял футболку. На секунду сердце Бориса заныло: вся спина Грыня были покрыта застаревшими грубыми шрамами, от которых любой вьетконговец пришёл бы в неописуемый восторг.
В этот момент, добившись того, что юноша отвлёкся, Колесо сделал попытку уйти в сторону. Его цель была — наброситься и обездвижить Бориса. Однако тот вовремя раскусил его замысел и выстрелил в пол. Пуля пролетела в сантиметре от ноги главаря.